Хаджимурад подошёл к нему, остановился совсем близко, но смутился, не зная как обратиться. И вдруг решился.
— Хан-ага, — решительно сказал он.
Абдулла ответил тоже по-туркменски, правда, с курдским акцентом:
— Слушаю тебя…
— Хан-ага, Довлетяр-бек выкупил у вас за сорок туменов одну маленькую девочку…
Абдулла перебил пленника:
— Довлетяр-бек выкупил эту девочку не за сорок, а за двадцать туменов.
Хаджимурад изумился:
— Как же так? Я ведь принёс ему для этого сорок один тумен!..
Абдулла-серкерде укоризненно покачал головой:
— Я вот со своими сербазами, головой рискуй, воюю, угоняю в плен из чужих краёв девушек и парней, с боями отбираю скот, а этот ваш бек без боёв и риска, сидя на месте, больше нас зарабатывает, ай, как нехорошо!.. — то ли искренне, то ли нарочито осуждал Довлетяра Абдулла…
Но там была ещё одна девушка… — напомнил парень.
— Да, помню, была у нас и её старшая сестра. Но слуга бека выкупил на следующий день и её за двадцать туменов. Наверно, бек и на ней заработал как следует. Кроме того, он и тебя мне продал за сорок туменов…
Хаджимурад растерялся от такого сообщения, недоверчиво покосился на Абдуллу.
— Нет, что вы, бек не продавал меня. Меня просто застали врасплох охранники крепости недалеко от неё, вод деревьями…
Абдулла громко засмеялся!
— К тем деревьям привёл тебя Мамед, о чём нас известили заранее. И мои люди сидели в засаде. В то время, как они тебя связывали. Мамед уводил девушку.
Парень тяжело вздохнул, поняв, что его Довлетяр со слугою Мамедом просто предали.
— Хан-ага, вы известный, храбрый человек, верните мне на время серого скакуна и саблю из дамасской стали, а ровно через три дня я привезу вам сто туменов, — попросил пленник Абдуллу.
Абдулла рассмеялся.
— Ну и чудак же ты, парень! Да знаешь ли ты, почему я купил тебя? Ведь ты поверг на землю самого, знаменитого моего пальвана. Ты не убил его, но оставил калекой на всю жизнь. И он мне за тебя заплатит столько, сколько я захочу.
Хаджимурад снова приумолк, о чём-то напряжённо раздумывая:
— Хабип-пальван, наверно, меня сразу убьёт. А мне, хан-ага, не хотелось бы умирать до того, как я отомщу моим предателям. Я готов, умереть, но только после отмщения. Я обязательно вернусь через три дня и тогда можешь, хан-ага, продавать меня. Прошу отпустить на три дня, потому что никак не могу я умереть, не наказав своих врагов за такое подлое предательство. А после мне уже и смерть нипочём…
В это время какой-то человек подлетел прямо к коврику на взмыленном коне, соскочил с седла и опустился перед Абдуллой на колени;