Зная это, Мартынов не мог недооценивать двоих фанатиков, вывалившихся из-за угла в десяти метрах (слава богу, что не двадцати!) от него и уборщика, оказавшегося славным малым из Саранска. Не ожидая, видимо, встретить здесь кого-либо, двое невысоких типов оказались совершенно не готовыми к тому, чтобы среагировать на опасность. Нелепые попытки вскинуть «вальтеры» и выстрелить были пресечены самым беспощадным образом: первому уборщик сломал руку, второй рухнул после удара экс-советника.
— Мы же заберем пистолеты? — спросил, глядя на никелированные «вальтеры», саранский парень. Вопрос выглядел риторическим, поскольку в тот момент, когда он звучал, Мартынов уже поднимал оружие.
Обыск тщедушных ребят доказал Мартынову состоятельность его мыслей: в кармане первого было найдено удостоверение сотрудника СБ и потертое до белесого цвета спортивное удостоверение французской принадлежности, второй тоже значился фигурой во французском спорте немалой… И, если особо не вчитываться в тексты на родном Дюма языке, фиксируя лишь главное, нетрудно было заметить слова boxe и boxeur.
— Похоже, главные силы нас ждут наверху, — заметил Мартынов, наблюдая за тем, как его новый друг приматывает скотчем к стульям легатов Малкольма. Теперь, если бы французам пришло в голову бежать, им пришлось бы передвигаться на манер робота на колесиках из «Звездных войн».
— Босс, — нерешительно пробормотал парень, — я ждал эту работу семь месяцев… В таксисты не взяли, своя мафия, на мусорщиков очередь в милю, в охрану не потянул без языка… Я сейчас потеряю место и снова окажусь на улице. Или потеряю жизнь, что мне тоже не улыбается. Я сейчас стою и думаю: «Да, за правильного человека я готов в огонь и воду, но, к сожалению, я не знаю, насколько правилен этот человек, поскольку знаю его десять минут».
— Ну, — Мартынов рассмеялся и стал шарить свободной рукой по карманам, — в правильности моих действий ты можешь даже не сомневаться: ничего правильного тут нет, поскольку самым правильным было бы убраться отсюда подальше. Что же касается утраты такой интересной для тебя работы, каквош фло энд клин карпет… — Вынув карту Maestro, Мартынов швырнул ее новому товарищу. — Не лимон баксов, конечно, но десять тысяч — тоже неплохо. Десять месяцев твоей работы, за которые ты, выйдя из этого здания, подыщешь себе новую.
— Это хорошая идея, босс, — согласился громила, пряча карту в один из многочисленных карманов. — Мне она нравится.
— Тебя как зовут-то, русский?
— Трофимом.
— Нас сейчас, Трофим, убивать станут, ты в курсе?