Она оторвала голову от его плеча и заглянула ему в глаза.
– Но ты же умный. Умные люди не оставляют следов. Тебе нет равных в твоей фантазии, изощренности, тонкости. Ты просчитываешь все наперед. Ты знаешь, кто что скажет и сделает. Ты умеешь выглядеть простоватым финансистом с ограниченными возможностями, но я-то знаю, что это не так.
– Сопернику и конкуренту нельзя показывать все свои возможности. Он должен быть уверенным в своем превосходстве, только тогда ты возьмешь ситуацию под контроль. Но сейчас еще рано. Не тот момент. Тихо уйти не удастся. Незамеченным можно остаться, когда вокруг тебя бушует пожар, который отвлекает внимание на себя.
– И сколько мне ждать этого пожара?
– Жди. Я скажу тебе о нем, будь готова в любую минуту. Верь мне, девочка моя, я люблю тебя и делаю все ради тебя. Мы дождемся своего счастья.
Он глянул в зеркало заднего обзора и увидел черную «волгу» в трехстах метрах за своей машиной. Она шла на той же скорости и не отставала от него с самого аэропорта.
Сарафанов привык к слежке. Тут ничего не поделаешь. Как бы казначею ни верили, но если у человека на руках более полусотни миллионов долларов наличными, то перестраховка необходима.
Он позволял им следить за собой, но когда возникала необходимость уйти от слежки, он уходил. Вот почему он жил в старом доме, где купил коммуналку и перестроил ее. Окно третьего этажа лестничной клетки черного хода выходило на крышу примыкающей постройки. Окно с решеткой, которая легко снималась и ставилась на место, но кто мог знать об этом. Сарафанов давно думал об уходе.
Чисто, спокойно, без шума и фейерверков.
Банкир чувствовал своей больной почкой, как пес запах мяса, конец уже близок.
Слишком далеко зашел Гнилов, слишком рискованно работали остальные.
Недолго осталось существовать клану «Черный лебедь». Главное – не сделать ошибки. Акробат без подстраховки не может ошибиться, оплошность стоит жизни. О мыслях Сарафанова даже Марина Кайранская не догадывалась. Она не предполагала, что все решится в ближайшее время. Как бы в продолжение незаконченнного разговора Сарафанов тихо произнес:
– Цыплят по осени считают.
* * *
В кабинет Сарафанова вошла секретарша.
– Павел Матвеевич, один из вкладчиков нашего банка просит вас принять его.
Банкир оторвал взгляд от бумаг и удивленно посмотрел на милую женщину в строгом костюме.
– Помилуй Бог, Ниночка! С каких это пор ко мне начали допускать вкладчиков? У нас их более двух тысяч. Как он попал сюда?
– Его привел начальник охраны.
– Тот, который не должен допускать никого даже на наш этаж?