Но об этом позже. Я подумываю о создании сетей игорного и гостиничного типа. А теперь нас ждет Анастас Маркисян.
– Но я же никто и даже подписываться не умею. Как ты ему докажешь, что я Тимур Аракчеев?
– Ты с ним уже знаком. Переговоры мы начали до аварии. Слава Богу, все документы ты подписал еще тогда, когда на тебя завели уголовное дело. Он в курсе дел, знает о постигшем тебя несчастье. Сейчас ты должен подтвердить свою подпись именной печатью, без которой подпись недействительна.
– И где же я возьму эту печать?
Антон начал раздражаться моей непонятливости.
– В сейфе, разумеется.
– Где же сейф?
– За твоей спиной. Там печать и все твои документы. Отодвинь в сторону картину.
Я сделал то же, что и десятью минутами ранее.
– И как его открыть?
– Проще не бывает. Набери подряд цифры от одного до четырех. Один, два, три, четыре. Вот и весь твой секрет. Ты не любил загромождать свою голову всякой ерундой и арифметическими числами.
– А ты откуда знаешь код?
– Но ты никогда его не скрывал, – усмехнулся адвокат. – Ничего сверхсекретного там не хранилось. Всякая мелочь, побрякушки девочкам в подарок и документы. Тебе просто по статусу полагается сейф, и тебе сделали такой же, как у меня.
Я набрал нужные цифры, и дверца открылась. Нижняя полка пустовала, на верхней лежало несколько папок с бумагами, конверт с документами и небольшая круглая печать.
Я открыл конверт. Паспорт, водительские права, диплом, медицинский полис.
– Тебе не следует носить эти документы. Ты должен пользоваться паспортом Максима.
Я бросил пакет обратно.
– А печать прихвати с собой. Она сейчас понадобится.
Папки я передал Антону, а печать положил в карман.
– Нам пора, Тимур, мы и без того задержали занятого человека.
– За тридцать процентов может и подождать.
Через минуту мы спустились вниз.
– Извините, Анастас, Тимур не очень хорошо себя чувствует.
– Ничего-ничего, я все понимаю.
Он встал и протянул мне руку. Его проницательные черные глаза впились в меня, как слепни в шкуру животного.
– Уникальное перевоплощение. Хирургический нож в руках профессионала сделал из вас другого человека, Тимур. Я рад, что все обошлось благополучно.
Я очень неохотно подал ему руку в перчатке, и он ее едва коснулся.
Вероятно, мою историю он знал в подробностях.
При оформлении документов я чувствовал себя полным идиотом и, как почтовый работник, только ставил печать на указанных мне листах. Из услышанных терминов я не понял ни одного, они разговаривали на своем, мне не доступном, языке, я же только делал умный вид.
Отвратительная процедура длилась минут десять. Антон тоже подписывал все бумаги, то ли как адвокат, то ли как опекун или свидетель. Впрочем, он занимал пост финансового директора. Вникать в тонкости мне не хотелось.