— У него слишком большой отряд, Леопольд Алексеевич, — заметил Овечкин.
— Не беда, даже при удачном проведении операции отряд Бурнаша сильно сократится. А при неудаче… — полковник развел руками. — Ничего не попишешь — война. Кстати, Петр Сергеевич, на крайний случай, подготовьте план эвакуации с территории Советов одного атамана. Бурнаш, с его талантом поднимать казаков на бунт, нам еще пригодится.
— Слушаюсь, господин полковник.
— Англичане наконец выразили желание встретится лично, так что я скоро отбываю в Лондон.
— Желаю удачных переговоров, Леопольд Алексеевич.
— Спасибо. Вы пока останетесь за меня… Да, вот еще, Петр Сергеевич, всякая положительная информация об успехах наших агентов на территории Украины помогла бы мне успешнее вести переговоры с английской разведкой. Докладывайте немедленно.
— Будет исполнено, господин полковник. Разрешите идти?
— До свидания, штабс-капитан.
— А вы хорошо устроились, Генрих — сказал Валерий, выходя после урока из новой квартиры профессора. — Дом хороший, в центре города, квартира просторная.
— Главное, что здесь на окнах ставни и есть крепкие двери с новым замком, ключ от которого я всегда держу при себе.
— Вам снова угрожали?
— Не знаю.
— То есть как не знаете? — удивился Мещеряков.
— Подходил на улице какой-то неряшливо одетый господин, говорил что-то, но я не понял, — объяснил герр Эйдорф. — Вел он себя агрессивно, но что хотел — не представляю. Я еще не настолько знаю русский…
— Понятно, — покачал головой Валерий. — То ли рупь просил, то ли сто тысяч.
— Что-что?
— Почему вы мне сразу не сказали?
— Понимаете: закрутился. У меня, Валерий, столько дел сейчас в институте.
— Ваша квартира, кстати, довольно далеко от института, герр Эйдорф. Можно было найти поближе.
— Зато она рядом с вашим губчека.
— Да, через дорогу. Я вижу, вы всерьез обеспокоены?
— Просто я принимаю доступные мне меры предосторожности, — сказал профессор. — Мы, немцы, дотошный народ. Но, как разумный человек, я вполне допускаю, что все это может оказаться детской шалостью… Мне неудобно опять пользоваться нашим знакомством, но вынужден попросить вас еще об одной услуге.
— Все, что в моих силах.
— Мне нужен телефон. Если вдруг ко мне станут ломиться… Вы понимаете?
— Понимаю, но с этим сложно. Я и сам без телефона живу.
— Как у вас говорится по-русски: «На нет и суда нет».
— Герр Эйдорф, вы делаете серьезные успехи!
— Спасибо. Вы тоже сильно продвинулись в немецком, Валерий.
— Уже поздно, профессор, не стоит меня дальше провожать.
— Пожалуй, — Эйдорф остановился посреди темной улицы. — Я так увлекся разговором… До свидания, Валерий.