– Секрет. Вот когда он тебе морду набьет, я тебе скажу, как защищаться. А пока я не против, чтобы он и тебе глаз подбил. Уж очень ты надоедлива, Наташенька. Заставляешь меня в машине ждать, пока вы в моем гараже трахаетесь. Вы с Митей любите экзотику. В лифте не пробовали?
– Хватит язвить, Викуша. У тебя, кроме меня, подруг нет. Зря ты обстановку нагнетаешь. Что я тебе сделала? Мы с тобой не один пуд соли съели. Я не виновата, что мой мужик в тридцать пять, загнулся, а твой живет и здоровеет. Спился Витечка мой и оставил меня на бобах. Хорошо еще работа нормальная, до сих пор за него долги раздаю. А то пришили бы где-нибудь в подъезде.
– Кто тебе мешает замуж выйти? Детей нет, свободна, квартира, обеспечена.
– За кого? Где ты мужиков настоящих видела? Дармоеды. Думает, переспал один раз и я ему по гроб жизни обязана? Я хочу, чтобы нужна была как человек, женщина, чтобы меня любили, а не мою квартиру и зарплату. Настоящих мужиков всех разобрали, и их на привязи держат. А хлам мне не нужен. Дерьмо-дерьмом, а мнит о себе будто пуп земли.
– Ты только не распаляйся, Наташенька. Я не жадная. Митя нас обеих утешит. В одном он хорош – денег из баб не тянет и на квартиры не зарится. Сам все имеет. А может, повзрослел или перезрел, не надеется на подачки.
Наташа долго разглядывала Вику непонимающим взглядом, потом тихо произнесла:
– Странная ты сегодня, подруга. Тебя словно подменили. Митька – твой муж. Ты с ним семь лет прожила, ради него молодого бросила и так рассуждаешь.
– Молодого я не бросала. Я с Гришей года не прожила, как его упекли на семь лет в зону. А мне лишь девятнадцать было. Через месяц я о нем уже забыла, а тут Митя появился. Солидный, богатый, ухаживал красиво, цветы охапками таскал. Вот и охомутал безмозглую дурочку. Одного у него не отнимешь – учиться меня заставил, лишнюю дурь из башки выбил. Хоть на этом спасибо.
– А я думала, ты его любишь.
– Это не любовь, это особый случай, клинический. Но тебе знать подробности незачем. Удивительно, что я до сих пор в дурдом не попала. Ладно, не бери в голову.
В кабинет заглянула секретарша директора.
– Любовская, тебя шеф вызывает.
Секретарша скрылась.
– Еще один рвотный порошок, – скривилась Вика, вставая с рабочего кресла. – Тоже Богом обиженный.
– Ты только не хами ему, Викуля. Пусть он и сволочь порядочная, но зарплату вовремя платит.
– Это не он, это я вам зарплату плачу, – резко отрубила Вика и вышла из кабинета.
Савелию Львовичу Уткину недавно исполнилось пятьдесят. Бизнесмен от Бога, он имел очень неуживчивый характер. Коллектив от него стонал. Выгнать с работы мог за пустяк. Люди терпели, потому что платил хорошо и вовремя, но не все знали, чего стоила его доброта. Финансовую политику фирмы вела Виктория Дмитриевна Любовская. А гендиректор только подписывал финансовые документы, чаще разглядывая оголенные коленки своего главного финансиста, а не бумаги, поданные на подпись.