Некоторые считают, что сейчас рождаются дети, которые учат нас развиваться; дети более мудрые, они как будто приходят в мир, чтобы пренебречь идеалами своих предков и таким образом смести все условности и ложные идеологии, приготовляя нас к совсем другому миру. Как бы то ни было, по крайней мере, следовало бы признать, что репрессивные силы общества — это часть зла, часть проблемы, и нам лучше иметь ясное представление о том, что так называемая цивилизация является элементом репрессивной культуры. И сегодня мы уже хорошо знаем, что становление патриархального строя, репрессивного по своей природе, является авторитарным с самого своего начала, и поэтому то, что происходит сейчас, — это не осложнения цивилизации, а проявления старых противоречий, которые мы уже не можем терпеть.
Но продолжим о фрейдовском видении невроза. Почти с момента зарождения психоанализа и терапии в целом стало ясно, что люди страдают не только по причине скованности их инстинктивной природы, но также из-за ран любви, от «болезни любви», появившейся вследствие фрустрации детских потребностей в заботе. Можно сказать, что эта недолюбленность передается, как инфекция, от старших к младшим, от отцов к детям и к внукам, поэтому мы не можем быть такими близкими своим детям, как того хотим, не можем оказать им то внимание, которое им нужно. Мы очень сильно заняты, и особенно мы заняты тем, чтобы добиться любви, которой нам так не хватало в детстве, а чтобы получить эту любовь, приходится делать множество вещей, противоречащих нашей природе.
Одни люди, чтобы получить любовь, изо всех сил стараются достичь совершенства, другие становятся чрезмерно вежливыми, а третьи придумывают себе страдания, полагая, что они более несчастны, чем есть на самом деле. У каждого свой способ, в зависимости от характера, и есть люди, которым, чтобы чувствовать себя любимыми, необходимо удовлетворять все свои желания, и поэтому они не могут пережить фрустрацию. Потребность в любви достигла масштабов эпидемии. Я думаю, что каждый из нас может найти внутри себя зависимость от любви, поэтому японцы удивляются, как мы, жители западных стран, помешаны на романтике.
Однако мы поняли, что наша любовная зависимость не даёт нам стать более любвеобильными. Психическое здоровье — это счастливое состояние, опорой которому служит потенциал любви. Когда человек любит, он счастлив, любит ли он другого человека, наслаждается музыкой, защищает справедливость или заботится о ребёнке. Есть много форм любви.
Может показаться, что лечением потребности в любви является способность во взрослой жизни восполнить её недостаток в прошлом. Но получить любовь, которой нам когда-то не хватало, трудно вдвойне: если даже это случается, мы не получаем удовлетворения. Это чуть-чуть помогает, потому что человек способен любить, когда чувствует себя любимым. Но недолго, и мы уже знаем, что счастье в любви преходяще. Хотя нас продолжают любить, влюблённость теряет свою новизну… Тем самым это не решение проблемы.