Правда, следует отметить, что союзники срочно поставляли нам оборудование для восстановления автомагистралей и железных дорог на стратегически важных направлениях: Руан — Лилль — Брюссель и Марсель — Лион — Нанси; они без задержек помогали Франции в восстановлении аэродромов на севере и юге страны и вокруг Парижа и планировали вскоре проложить нефтепровод от Котантена до Лотарингии. Уже располагая искусственными гаванями в Арроманше и Сен-Лоран-сюр-Мер, союзники спешно овладели Брестом и начали очищать от врага Шербур, Гавр и Марсель, чтобы крупнотоннажные суда могли разгружаться на нашем побережье. Но все грузы, перевозимые поездами и грузовиками, самолетами и кораблями, предназначены были в основном для боевых частей. Мы даже удовлетворили настойчивую просьбу военного командования союзников, передав армии часть угля, выданного на-гора и хранящегося на шахтах, а также разрешили пользоваться некоторыми нашими действующими заводами и предоставили значительную часть оставшейся у нас рабочей силы. Таким образом, как и можно было предполагать, поначалу освобождение не принесло разъединенной и полностью опустошенной стране никакого материального благополучия.
Но по меньшей мере оно сразу принесло моральное облегчение. Наконец произошло это почти сверхъестественное событие, о котором столько мечтали! Тотчас же из сознания людей исчезли запреты, довлевшие над ними в течение четырех лет оккупации. И что же? Можно каждый день громко разговаривать, встречаться с кем тебе угодно, ходить где захочется! В восхищенном изумлении каждый француз видел перед собой перспективы, о которых раньше он не осмеливался даже думать. Как выздоравливающий забывает о перенесенном кризисе и считает, что здоровье вновь вернулось к нему, так и французский народ, наслаждаясь радостью свободы, начал думать, что все испытания уже позади. Подобные настроения сразу же приводили людей в состояние эйфории, что содействовало установлению порядка и покоя. Но одновременно многие французы поддались бесчисленным иллюзиям, что скорее всего должно было вызвать впоследствии определенные проблемы.
Так, люди нередко путали освобождение с окончанием войны. Грядущие бои и, следовательно, потери и различные ограничения, которые придется пережить до полной победы над врагом, рассматривались как необязательные и оттого еще более тягостные. Не осознавая весь масштаб разрушений, страшную нехватку всего необходимого и тяжкое бремя дальнейшего ведения военных действий, многие считали, что вскоре в полном объеме наладится производство, что снабжение быстро улучшится, вновь восстановится комфортабельная довоенная жизнь. Союзники виделись персонажами лубочных картинок, обладателями нескончаемых ресурсов, которыми они готовы были поделиться с Францией, ради любви к которой они содействовали ее освобождению, а теперь хотели восстановить ее могущество у себя под боком. Что же до де Голля, персонажа некоторым образом сказочного, олицетворяющего в их глазах чудесное освобождение, то он сам по себе был способен совершить все те чудеса, которых от него ждали.