— Хорошо, ты прав. Ты во всем прав. Не нужно скакать вокруг меня, — стараясь держать себя в руках, сказала я.
— Ты сделала свой выбор, Розалинда! — крикнул он. — Прощай! В следующий раз, когда мы встретимся, я представлю тебя своей жене.
— Твоей жене? — эхом повторила я.
— Да, — сказал он. — До свидания.
Я снова почувствовала себя очень неловко.
— Пэт? — позвала я быстро. — Алло… алло… Ты еще здесь?
Ответа не последовало.
— Пэт, — закричала я в трубку, чувствуя, как бешено колотится сердце у меня в груди. — Что ты собираешься делать? Умоляю, не торопись, не делай ничего такого, о чем потом будешь жалеть. Пожалуйста…
Ответа не последовало… Через секунду я услышала в трубке гудки.
Я вернулась к себе в комнату, села на кровать и мрачно стала смотреть прямо перед собой. Мне было страшно.
Я немного подумала и решила позвонить Кетлин, чтобы она присмотрела за своим братом. Но судьба распорядилась иначе. Трубку взяла Пом и сообщила, что миссис Уолкер и Кетлин ушли в кино, а Пэт еще не возвращался.
Попрощавшись с Пом, я снова вернулась в свою комнату. Я мысленно прокручивала все слова Пэта и вдруг явственно почувствовала в них что-то зловещее.
Всю ночь я почти без сна ворочалась в своей уютной постели, а на следующее утро никак не могла сконцентрироваться на своей работе.
Я постоянно думала о Пэте и сильно беспокоилась. Прошла еще одна бессонная ночь, еще один беспокойный день.
По окончании нового рабочего дня, не выдержав напряжения, я позвонила Уолкерам. Трубку подняла Пом и каким-то очень странным голосом сказала:
— О, Розалинда, привет.
— Могу я поговорить с Кетлин?
— Ты знаешь, она как раз пошла к тебе, — ответила девочка.
Мое сердце дрогнуло.
— А… а миссис Уолкер дома?
— Н-нет, — снова очень странным голосом проговорила Пом. — М-мама сейчас в постели и не может ни с кем разговаривать. Она плохо себя чувствует и очень расстроена.
Что-то случилось с Пэтом, сразу поняла я. Кетлин идет ко мне. Оставалось только ждать ее.
Когда в мою комнату вошла Кетлин, я уже думала о самом плохом. Лицо Кетлин выглядело несколько припухшим, а вокруг глаз образовались красные круги. Она даже не поцеловала меня в щеку, как делала обычно при встрече. Просто с упреком посмотрела мне в глаза. И без всяких прелюдий спросила:
— Как ты могла, Розалинда? Как ты могла? Ты разрушила жизнь моего брата.
Я почувствовала, как к моему лицу приливает кровь. Это несправедливое обвинение было невыносимо слышать. Я тихо сказала:
— Кет, ты не имеешь права так говорить.
Она устало опустилась в кресло, сняла шляпу и провела рукой по лбу.