Вторая атака повторилась ровно с тем же результатом.
Из второй траншеи запросили поддержку минометов, так как им никак не удавалось выковырять своими силами русский пулемет в тылу. Командир батальона отказал. Десант зацепившийся на берегу окапывался, и он не хотел дать им возможность глубоко зарыться в землю. Весь огонь минометов был направлен на занятый русскими плацдарм. При повторном звонке командир шутценкомпани весьма настоятельно попросил дать поработать паре минометов в его интересах, хотя бы несколько залпов, чтобы, если не уничтожить, то хотя бы подавить пулемет на время броска пехоты. Командир батальона, зная своего подчиненного как человека спокойного и не склонного драматизировать, скрепя сердце, согласился.
В ушах звенело. Пулемет лежал на боку, из пробитого осколками кожуха утекала на землю драгоценная вода. Андрей поднялся со дна окопа, мотая головой, пытаясь разогнать дрожащий звон в ушах. Слева от него Бекти устроив карабин на бруствере хладнокровно выпускал пулю за пулей. Спина у Бекти была усеяна красными расплывающимися пятнами, будто у него на гимнастерке сзади быстро расцветали какие-то фантастический алые цветы… Андрей взглянул вперед, – фигуры в сером ходко бежали к окопу. Он потянул пулемет за колесо, и опрокинул его в горизонтальное положение, на колеса. Слева от него вылез Фима, положил на бруствер автомат, и сипя пытался склонить к нему голову, чтобы прицелится. Андрей кивнул, – он не знал Фиме, или самому себе, и пристроился к пулемету.
– А вот теперь суки, у меня пар стоит на марке!.. – пробормотал он.
Максим может стрелять и без охлаждающей воды, пусть и не так интенсивно, но все же. Несколькими очередями Андрей вколотил в немцев эту простую мысль. Те из них, кто уцелел, отступили. Последним отходил немецкий офицер. Андрей уже не мог стрелять, максим дал клин, но Бекти положил в офицера пулю из своего карабина. Немец упал, взбрыкнув ногами, а Бекти открыл затвор, загнал новую порцию патронов с обоймы, и снова приложился к прикладу. Но больше пока стрелять было не в кого. А когда Андрей, разобрался с пулеметом, и сообразил, что Бекти слишком долго неподвижен, и тронул того за плечо, – оказалось Бекти умер. Его глаза оставались открытыми, он все еще выцеливал врага, пока Андрей не провел ему ладонью по векам. Спи спокойно Бекти, – украшение седин отца… Андрей задрал гимнастерку, зажал её полу в зубах, разорвал медпакет стал бинтовать себе бок.
Командир держал связь с соседями, особенно часто связывался с компаниями, которые действовали в соприкосновении с русскими на плацдарме, и с минометчиками. Но и о пулемете в тылу он не забывал. Дело шло уже к вечеру. А ему все еще не сказали по поводу пулемета ничего утешительного.