Единственное решение, что пришло мне в голову, – поднять рули высоко над кормой, ведь в таком случае на них будет напирать набегающий спереди воздушный поток. И все же проблема останется, поскольку на малом ходу управлять кораблем по-прежнему будет невозможно.
«Но привод Аднера – вещь замечательная, нужно только решить проблему с управлением, – заключил я.
Надо будет обязательно поинтересоваться у Аднера, возможно, существует и другое решение, – думал я, спускаясь с мостика. – По сути, его тяга – как тяга впряженной в телегу лошади, но ею-то как раз можно управлять. Нет, пожалуй, не самое удачное сравнение. Больше похоже на то, как если бы человек толкал перед собой тачку. Но там проблем не возникает: надавил на правую ручку сильнее – тачка влево пошла, и наоборот. Завтра с утра и спрошу, при первом удобном случае», – окончательно решил я для себя, берясь за дверную ручку.
– Люк! – послышался из темноты негромкий голосок Роккуэль.
На палубе не было видно ни зги, единственный фонарь, освещающий ее, потушили: ночь темная, беззвездная, земля практически неразличима, а определить высоту полета можно только на глаз. Но голос девушки я узнал. Да и чьим он мог быть еще, не Мирры же? Она никогда не обратилась бы ко мне подобным образом. И уж точно не Батси, он у нее для женщины на удивление низкий.
– Слушаю вас, Роккуэль, – я застыл на месте, пытаясь разглядеть девушку.
Что случилось такого, чего нельзя отложить до утра? Ничего в голову не приходит. Корабль качнуло, Роккуэль бросило на меня, и получилось так, что она оказалась в моих объятиях. На какой-то миг мы оба замерли, затем отпрянули друг от друга, не сказать, чтобы очень уж быстро.
– Люк, ты не обижаешься на меня? – неожиданно спросила.
– За что?
Я действительно не видел причин на нее обижаться. За вчерашнее? Так это она на меня обиделась. За что-то другое? Например, за то, что не смогла устоять на ногах, ее бросило на меня и я почувствовал упругость ее тела и сводящий с ума запах духов?
– Ну, за вчерашнее.
Я нашел на ощупь ее руку, открыл дверь в каюту и потянул за собой.
– Не беспокойтесь, Роккуэль, я оставлю дверь приоткрытой, – успокоил я девушку на всякий случай.
На двери хитрая защелка, стоит только ее нажать, и дверь фиксируется, оставляя щель шириной в пару ладоней. Конечно, предназначена она не для ночных визитов дам, чтобы их не скомпрометировать, а для проветривания каюты, иллюминатор не открывается.
В самой каюте мягко светил фонарь Древних. С виду он очень похож на л’хасс, только поменьше размером. И еще он отличается тем, что от него исходит сияние, которого от л’хасса нет и в помине. Свет не ярок, зато не слепит, и нет необходимости чем-нибудь прикрывать его, когда ложишься спать. А если просыпаешься по тревоге, света вполне хватает для того, чтобы не собрать всю мебель в тесной каюте.