Мэр произнес небольшую речь. Она изобиловала банальными сентенциями, но тем не менее Рэнди сумел почти искренне изобразить скорбь.
— Альберт Лэнгли, — провозгласил Финли, — был поистине человеком особенным. Он преданно и честно выполнял свои обязанности, являлся поборником справедливости и равноправия и мечтал, чтобы Промис-Фоллс стал еще более чудесным и процветающим городом.
И ни одного упоминания о том, что он по-свински обращался с женой. Но разве мог Рэнди сказать о чем-то подобном в своей речи, которая явно была репетицией выступления перед журналистами, где он собирался заявить о намерении баллотироваться в конгресс?
Почти всю церемонию в зале слышался странный шепот, и причина крылась явно не в долгом выступлении Финли. Люди пересказывали друг другу какую-то новость, наконец она дошла и до нашего ряда.
Сидевшей рядом с нами женщине какой-то мужчина — вероятно, ее муж — прошептал что-то на ухо.
— Нет, — тихо произнесла она. — О Господи!
Я наклонился к ней и негромко спросил:
— Что случилось?
— Какой-то мужчина покончил с собой. Кажется, полиция хотела допросить его по делу Лэнгли.
— Кто?
— Полицейские пришли к нему домой, чтобы задать несколько вопросов, а он взял и убил себя.
— Кто это был?
— Я не знаю имени. Он имел какое-то отношение к одному из дел Альберта. Там еще убили мальчика.
Теперь Эллен толкнула меня в бок. Я шепотом рассказал ей все, что услышал.
— Кто это? — спросила жена.
Я покачал головой. Мы должны были дождаться конца службы, чтобы все разузнать.
Когда служба закончилась, толпа направилась к выходу. Женщины вытирали глаза платками, мужчины старались держаться стоически, и все задавали друг другу вопросы, пытались узнать подробнее о том странном происшествии.
Я заметил сестру Донны — Хизер. Помню, она приезжала однажды в Промис-Фоллс вместе с семьей. Рядом с ней был ее муж Эдвард. Я подошел к ним, Дерек и жена следовали за мной. Они не сразу узнали меня.
— Мы скорбим вместе с вами, — выразила соболезнования Эллен.
Хизер кивнула и спросила:
— Вы слышали?
— Да, кое-что, — признался я. — Но до нас дошли только обрывки информации.
— Я разговаривала с детективом Дакуортом, — объяснила она. Барри мелькнул в толпе несколько минут назад. — Он хотел поговорить с человеком по имени Колин Маккиндрик.
«Ну конечно. Человек, чьего сына забил бейсбольной битой насмерть Энтони Колаптино».
— И что? — спросил я.
— Когда детективы постучали в дверь и сказали, что хотят переговорить с ним по поводу его угроз Альберту, Маккиндрик велел им убираться и пригрозил, что станет стрелять, если полицейские войдут. А минуту спустя в доме прогремел выстрел. И когда они вошли, Маккиндрик был мертв. — Хизер зажала рот рукой, а потом с трудом проговорила: — Он выстрелил себе в голову.