Вся
компания
изрядно
захмелела.
Шурка после
очередной
порции
«портюшкА»
начал клевать
носом и, в
конце концов,
уснул,
положив голову
на руки.
Ваське
сделалось
дурно. Он решил
выйти на
свежий
воздух и
поднялся
из-за стола.
Но, не успел
парень
закрыть за собой
дверь, как
следом
бесшумной
тенью скользнул
Шрам, а за ним
рванул
«расписанный».
Клавка
крякнула и
тайком
перекрестилась.
Через
пару минут
гости
возвратились
- вдвоём. Из
подмышки у
Генки
торчала
небрежно
смятая
Васькина
ветровка.
Иван,
усевшись за
стол,
произнёс
безразличным
голосом:
-
Наливай на
посошок.
Достали
последний
«огнетушитель».
Опрокинули
по стакану –
за успешное
окончание
дела. Генка
сморщился и
понюхал
рукав. На
лице Ивана не
читалось никаких
эмоций.
Баба
кивнула на
спящего
Шурку:
- С
этим
барбосом что
делать будем?
- Эй,
щегол! –
потряс парня
за плечо
Генка.
Кудрявый
не
реагировал.
Он мерно
похрапывал,
пустив по
столу слюну.
-
Вырубился.
Пусть его,
дрыхнет, -
решил, подумав,
Шрам.
- И
то, правда!
Отдыхай,
касатик! –
жалостливо сфальшивила
Клавка.
-
Допиваем и
валим! Оставь
им документы
с гитарой.
Очкарик,
может,
очухается,
поиграет ещё.
Спустя
некоторое
время Шурка
начал приходить
в себя. Он
поднял
голову,
мутными
глазами
осмотрелся
по сторонам.
Потом с
трудом
поднялся и,
пошатываясь,
направился к
выходу.
Скорее, на
свежий
воздух!
Дверь
в коридор со
скрипом
распахнулась.
И тут парень
неожиданно
увидел
товарища, лежащего
на грязном
полу в луже
крови! К
Ваське,
словно к
куску мяса, с
аппетитом
принюхивались
две огромные
крысы.
Кудрявый
изо всех сил
топнул ногой,
с опаской
наблюдая за
наглыми
грызунами. Те
отступили, не
уходя,
однако,
далеко.
Зверьки притаились
в темноте,
наблюдая за
людьми сверкающими
бусинками
глаз.
-
Васька, Васька,
вставай!
Просыпайся
же! Ну, Васька! -
Шурка
принялся
тереть щёки
товарища.
Но
приятель не
шевелился.
Отчаянье
охватило
парня. Ему
захотелось
бежать
отсюда, без оглядки
и со всех ног.
Но, нельзя
оставлять товарища!
Крысы, это
такие твари –
всё, что хочешь,
отгрызут!
Пересилив
страх,
кудрявый потащил
бесчувственное
тело волоком
по коридору –
во двор. Там,
кажется, есть
колонка.
Пыхтя
и чуть не
плача, Шурка
с трудом
выбрался на
улицу.
Кое-как –
полулёжа -
усадил товарища
на чурбак.
Потом набрал
воды в
консервную
банку и
плеснул ею в
Васькино лицо.
Веки
раненого
дрогнули.
Васька
разлепил
глаза:
-
Где… мои очки?
-
Слава Богу!
Живой, друг! – у
кудрявого
предательски
задрожала
нижняя губа.
- Да
что
случилось-то?
Это ты, Шурка?
Ой, голова трещит!
– Васька
попытался
подняться, но
не смог.