А
Петя этот,
так
называемый
Синий? По
всей вероятности,
уже умом
тронулся
дядька. Сидит
на кухне, как
истукан,
глазами
хлопает. Весь,
извините,
обосс…ный, и
воняет,
почище скунса!
Видно,
какой-то
дряни
наглотался
вчера.
Ни
забот, ни
хлопот,
тунеядцы.
Зачем ты,
Шурка, берёшь
с таких
товарищей
пример?
-
Вась, я вчера
получил
травму. Где
доктора
найти? –
кудрявый не
желал
слушать нотаций.
-
Так он дома
ещё, пожалуй.
Иди в
здравпункт к десяти.
Кстати,
насчёт
твоего
больничного листа,
я
договорился.
Ты, часом,
никому пьяный
на глаза не
попадался?
Иначе,
подведём Ивана
Ивановича!
-
Нет, кажется, -
неуверенно
отвечал
кудрявый, - мы
посещали
вчера
безлюдное
место.
-
Ладно, я
пошёл на
работу. А ты
ступай к
доктору. Да
смотри, не
пьянствуй
больше, -
Васька хлопнул
дверью.
Шурка
встал, попил
воды и
направился
на кухню. Что
там с Петей,
не повредился
ли
действительно
умом?
Синий
сидел на
табуретке,
уставившись
в одну точку.
От него
скверно
пахло, но
Петя этого не
замечал -
сосед
беззвучно
шевелил губами,
словно
шептал
молитву.
Шурка
пару раз
щёлкнул
пальцами
перед носом
товарища. Тот
поднял глаза
на
вчерашнего
собутыльника.
-
Петя, что с
тобой?
Говорить
можешь?
Синий
кивнул. Потом
произнёс еле
слышно:
–
Выпить есть?
Шурка
отрицательно
покачал
головой.
-
Одеколон? – в
голосе
соседа
сквозила
надежда.
- Ну,
есть
полбутылочки,
- неуверенно
отвечал
практикант.
Петя
просительно
посмотрел на
парня. Кудрявый
без слов
принёс
остатки
«Шипра».
Синий
вылил
содержимое в
железную
кружку и
выпил всё.
Скривился,
ухватил
щепотку сахарного
песку,
зажевал,
отбивая вкус
«огненной
воды».
Отпустило,
вроде!
Петя
порылся в
карманах,
достал пару
измятых сигарет.
Одну
протянул
товарищу, а
вторую сунул
себе в рот.
Сказал,
распространяя
аромат
парфюма на всю
кухню:
-
Шурка, я
вчера такое
видел. Страх
Божий! Значит,
проснулся
ночью на
кладбище.
Голова трещит,
хреново. Дай,
думаю,
пройдусь по
могилкам, ещё
стопочку-другую
приму.
Вдруг,
два ухаря
подкатывают,
солдатики. Только
форма у них
старого
образца - как
в кино про
Чапаева.
Давай,
говорит,
товарищ, выпьем
за победу
мировой
революции. А
по мне, так
хоть за чёрта
лысого – лишь
бы налили.
Давай,
говорю,
хлопнем, наливайте.
Они мне, иди,
мол, к нам,
нальём тебе
спиртяги.
Я-то рот и
раскрыл на
дармовщинку.
Пошёл
в их сторону,
споткнулся о
камень – мОрок
отпустил,
глаза на
место встали.
Гляжу, а
передо мной
два упыря! Клянусь,
вот зуб! Руки
костлявые
тянут ко мне
и улыбаются
так злобно,
ровно
сожрать хотят.
Ох,
и бежал я!
Быстрей
лошади. Всё,
на кладбище
Петя больше
не ходок.
Только после
смерти. А
пока живой –
ни за какие
пряники не
сунусь туда!
Что же ты
меня там оставил-то,
а, дружок?