- Да, чего уж
там старуху
мучить! Пусть
дома
спокойно
помрёт, коли
срок подошёл,
- угрюмо
возразил
Прохор.
Доктор
лишь развёл
руками.
Действительно,
помочь
Прохоровой
матушке
теперь уже не
могло
никакое
лекарство.
- Иваныч, а
спиртику у
тебя не
имеется? Для
меня? – задал
вдруг неожиданный
вопрос
хозяин.
- Нет, к
сожалению.
Видите ли,
уважаемый, я
сейчас сам…
как бы это
выразиться, -
врач замялся.
- В запое, -
закончил за
него Прохор.
- Ну, можно и
так сказать.
Поэтому
обсох, увы! -
Иван Иваныч
виновато
улыбнулся.
- Что ж,
бывает, -
ответил
Прохор
философски, -
спасибо за
всё. До
свидания,
Иван Иваныч.
- Всего
доброго.
Не успел
доктор
закрыть за
собой дверь,
как Клавка
тут же
вынырнула из
соседней
комнаты.
Она
сочувственно
обняла
страдальца:
- Проша,
погоди
родной.
Сейчас
бражки принесу.
Молодец,
Клава! Знает,
что нужно мужчине
в трудную
минуту. На
глаза
Прохора навернулись
слёзы.
Павла
Сергеевна,
одинокая
сорокапятилетняя
женщина,
собиралась
на работу в
комендатуру,
где она
трудилась
завхозом. По
воскресеньям,
после бани,
согласно
графику
осуждённым
полагалось
менять
постельное
бельё:
сдавать грязное
и получать
свежее. Этим
процессом руководила
завхоз.
С трудом
натянув на
себя
цветастое
платье, женщина
горестно
вздохнула.
Распирает,
как на
дрожжах,
ужас! Давно
ли платье на
заказ шила?
Всё, уже по
швам трещит.
Мужики,
конечно,
любят
полненьких,
но - в меру. А у
неё, надо
признать,
жирку
накопилось
сверх этой
самой меры.
Эх, мужики,
мужики! Ходил
ведь к ней
один - молодой,
симпатичный.
Правда,
выпивал, но
кто сейчас не
пьёт? Уж как
она Петрушку
не ублажала:
и в постели, и
винишком
поила, и
разносолы всякие-разные
готовила
любимому. Ан
нет, сбежал
подлец!
Вспомнив
былой роман,
Павла
Сергеевна
прослезилась.
Одной
тоскливо. Дочка
давно
замужем,
живёт аж в
самом Ленинграде,
за тридевять
земель. Сюда
ни за что не вернётся.
Но и мамку не
зовёт к себе.
Неужто, так и
придётся в
одиночестве
куковать остаток
века?
Печально.
Павла
трубно
высморкалась
в необъятный
носовой
платок. Всё,
хватит слёз.
Пора идти на
работу.
Вдруг
неожиданно
забренчал
звонок. Кого
там ещё
нелёгкая
принесла?
Женщина,
поднявшись,
пошла
открывать.
- Привет,
Паша, - перед
ней,
собственной
персоной,
стоял Петя -
её последняя
безответная
любовь.
За спиной
Синего
топтался
молодой
кудрявый
парнишка, упитанный
и
толстощёкий.
- Петрушка,
здравствуй, -
Павла
Сергеевна расцвела.
Петрушка!
Ещё бы
укропом
назвала. Дура
безмозглая!
Сейчас
начнётся: у
тебя нет
сердца, почему
не
приходишь….
Синий решил
сразу перейти
к делу, не
дожидаясь,
когда Павла
начнёт разводить
сантименты.