Старший
лейтенант
закончил
говорить и отвернулся.
Золотозубый
одобрительно
хмыкнул.
Выйдя
из
вытрезвителя,
ребята
присели на скамеечку.
Кудрявый
достал пачку
сигарет, прикурил,
и, пыхтя,
сделал
несколько
затяжек.
-Что
делать
теперь
будем?-
спросил
задумчиво.
Товарищ
его лишь,
молча, пожал
плечами в ответ.
-
Сволочи, -
пожаловался
Шурка, - блин,
ухо сильно
болит.
Васька
вслух просчитал
возможный
ход событий:
- Ну,
приедем мы
назад.
Валерьяныч
начнёт разбираться.
Узнает про
вытрезвитель.
Не дай Бог,
ещё выгонит
из училища.
Валерьянычем
называли
между собой
учащиеся
директора
ПТУ - Павла
Валерьяновича.
-
Назад нам
ходу нет, это
ясно, как
Божий день, -
подвёл итог
Шурка, - пойдём
на вокзал,
там
посмотрим,
что к чему…
На
перроне
изучили
расписание.
Поезд, проходящий
через
Березняки,
шёл в десять
утра. Через
семнадцать
часов. Где
переждать, а,
главное - на
что ехать?
Вопрос.
- Чего
делать будем?
Жрать охота, -
занервничал
Шурка.
- У
меня есть в
сумке еда.
Бабушка
положила, сейчас
перекусим, -
успокоил его
товарищ.
-
Вот, хорошо
иметь
родственников.
А нам, детдомовским,
только
государство
помогает, - пробурчал
кудрявый со
вздохом.
-У
тебя
родители
померли? –
спросил
Васька.
Ребята
учились в
разных
группах,
поэтому ничего
не знали друг
о друге.
-
Где-то живут,
наверное, не
знаю. Да, чёрт
с ними, -
отмахнулся
Шурка.
Васька
решил не
продолжать
разговор,
заметив, что
товарищу неприятно
отвечать на
подобные
вопросы. Ребята
потащились с
сумками в
сквер,
находящийся
неподалёку
от вокзала.
Горе-практиканты
отыскали
свободную
скамейку в
гуще кустов.
Разложились,
выставив на
расстеленную
газету
скромную
трапезу: кильки
в томате,
варёные яйца,
да чёрный
хлеб. На
десерт -
холодный сладкий
чай в
пластмассовой
фляжке.
Солнышко
клонилось к
западу, чуть
заметно подрагивали
ветви кустов,
покрытые
свежей
изумрудной
зеленью.
Воробьи
клевали крошки,
которые им
бросал
Васька,
чирикая весело
и беззаботно.
-
Привет,
ребятки.
Нагнали уже? -
голос прозвучал
так
неожиданно и
резко, что
пацаны вздрогнули.
За
спиной у них
стояла,
переминаясь
с ноги на
ногу, баба.
Одетая
совершенно
непрезентабельно,
можно
сказать даже
– убого.
Мокрые дутыши-«луноходы»
месили
бесцельно
грязь.
-
Извините? - не
понял Васька.
-
Выпустили,
говорю, из
милиции? –
пояснила тётка.
- Да,
конечно. Мы
же не
преступники!
– юноша поправил
на носу очки.
Шурка
молчал.
Говорить ему
мешало яйцо,
только что
запиханное в
рот.
-
Так, может,
это… скинемся
по рублю? У
меня есть один.
Да с вас два.
Купим
бутылку
красного!
Кажется,
баба
набивалась в
друзья. Шурка
замычал,
желая что-то
сказать, но
Васька предупреждающе
ткнул
товарища
локтем в бок.