Тут особенно примечательна последняя фраза:
«на всю жизнь». А лишь только подул другой ветерок, так тотчас, как уже сказано, издал её в США с предисловием Даллеса. Так в своё время словчил и Солженицын со своим злобным «Пиром победителей».
Отрекся от него, это, мол, написано в горький час отчаяния. А как только вернулся из Америки, не мешкая побежал с этим «Пиром» в Малый театр, и там во имя высокого русского искусства быстренько поставили этот шедевр русофобии. Вот и покаялись бы сейчас, Евгений Александрович, за себя и уж заодно за своего покойного компатриота из штата Вермонт за такую же бесстыжую проделку..
Нет! Он начал со своей фамилии, происхождения, с состава крови. Оказывается, отец его латыш по фамилии Гангнус, и есть в нем ещё и украинская, и немецкая кровь. Да кому интересна твоя кровь! В Росссии-то! У нас их столько было… Жуковский по матери турок, у Пушкина прадед эфиоп, у Владимира Даля – ни капли русской крови, у Куприна мать татарка, у Блока, конечно же, какие-то немецкие корни, у Марины Цветаевой – тоже, у Шолохова мать украинка – а все русаки дальше некуда! Маяковский писал:
Я дедом – казак,
другим – сечевик,
а по рожденью –
грузин.
Ярослав Смеляков по рождению был белорус, но уверял:
Я русский по складу, по сути
И, в том никого не виня,
Таким вот меня и рисуйте.
Таким и ваяйте меня.
И это в нашей литературе редкий случай, чтобы писатель говорил о своей национальности. А Евтушенко всю жизнь твердил; «Я настоящий русский»… «Моя фамилия – Россия» и т.п. И почему-то любит доказывать свою «русскость» через отталкивание от еврейства. И однажды…
Мы в ЦДЛ сидели визави,
И вдруг строка из уст его слетела:
«Еврейской крови нет в моей крови!..»
Ну, нет и нет. Кому какое дело!
И у меня еврейской – ни на грамм,
Но я от этого ни краше, ни мудрее.
Так для чего весь этот тарарам?
Да будь хоть трижды неевреем.
Но, Боже мой, как время-то бежит!
Смотрю я на него – смеюсь и плачу:
Он стал изгоем словно Вечный Жид,
А в Переделкине, как Шейлок,
сцапал дачу.
А друг его наперсный – Соломон,
Клевещущий на русское искусство…
Так кто же он – безродный охламон
Иль оклахомец без стыда и чувства?
А что касается фамилии Гангнус, то, конечно, она неблагозвучна, из неё отчётливо вылезает «гнус», но что поэтичного даже в фамилии самого Пушкина? Пушка – орудие смертоубийства. Только зная поэта и его поэзию, Блок мог воскликнуть: «Весёлое имя – Пушкин!» А Репин? Ведь от репы. А Константин Коровин? А Быковы? – и артист Ролан и писатель Василь. А что такое пастернак? Травка семейства зонтичных. К любой фамилии люди привыкают. Михалков был прав: