Санитары с носилками. Есть. Менты, трое в форме, один в цивильном. Есть. Большой босс в «Фольксвагене», тоже попал в кадр. Туземцы: две бабульки с пакетами, шкет на велосипеде, два не совсем трезвых мужика, какие-то размалеванные девицы, еще люди на заднем плане — их Ника запомнила плохо. Вязгин, есть.
Кого не хватает?
Стоп!
Бомж. Военная шинель, беззубый рот. Он стоял вот здесь, между Вязгиным и толпой любопытных. На этом самом месте…
— Ромчик, — медленно спросила Ника, — ты когда-нибудь слышал о людях, которых нельзя сфотографировать?
— Нет, — недоверчиво отозвался Ромчик. — Вы меня разыгрываете, да?
— Угу, — сказала Ника. У нее появилась одна интересная догадка, которую следовало проверить. Но наличие полуголого юноши за спиной начинало раздражать. — Рома, ты иди ложись. Устал ведь. А я еще немножко поработаю…
— Ладно… — разочарованно протянул Ромчик и ушел в спальню. Через минуту оттуда раздалось гудение фена.
Ника передернула плечами (на мальчиков потянуло, подруга?) и вернулась к снимкам. Назад, еще назад, стоп. Собор. Глиф Дамбаллы, Великого Змея. Ярко-желтая стена, белые линии. Нищие: две старушки с клюками и… все. Никакого безруко-безногого дедушки, вызывающего мороз по коже. Пустое место.
Но как же Наташина фотография? На которой старик был безногим?
Чертовщина. Мистика. Бред.
Ну пусть беззубый бомж умудрился отойти и не попасть в кадр. А дедок? Он сидел прямо под глифом, я же его прямой наводкой снимала!
Тут ей по странной, не до конца понятной ассоциативной цепочке вспомнился ночной визитер со скрученной полиомиелитом рукой и странным запахом гнили. И тот невзрачный горбун в старом костюме, на брифинге автоквеста. И девочка-эмо на сеансе черной и белой магии… Наташа сказала, что не помнит никакой девочки, так? Так…
Что же это получается? Если без чертовщины…
Ника провела руками по лицу, взъерошила волосы на затылке и просмотрела снимки заново, один за другим, пытаясь вспомнить каждый из запечатленных моментов, и ответить на простой вопрос: что не так с этой картинкой? Вернее, чего (или кого?) на ней не хватает?
Снимков было много, и каждый запечатленный момент надо было восстановить в памяти… Работа предстояла долгая.
Когда Ника проснулась, за окном было серое, бесцветное небо, а на экране ноутбука выписывал вензеля скринсейвер. Бессмысленно и тускло светила настольная лампа.
Ника со стоном расправила плечи, покрутила головой, разминая шею. Все тело ныло, как после серьезной тренировки. Она не помнила, как уснула — прямо за столом, откинувшись в кресле и уронив на пол беспроводную мышку, которой елозила по широкому подлокотнику. Во рту стоял гадкий металлический привкус. Убить готова за чашку кофе…