— Может и лучше, но тебе нельзя! — вздохнул Евгений. — Сам знаешь, что эта невинная радость потом заставит твоё тело страдать ещё сильнее.
— Нельзя, так нельзя, — послушно согласился Сергей.
Не то, чтобы он был ярым приверженцем здорового образа жизни, но он почувствовал, что его друг беспокоится за него. Пустячок, но приятно!
Да и навестивший его на той неделе врач особо заострил внимание на диете и даже записал её на забракованном рецепте. Правда, взглянув на эту диету по которой ему нельзя было есть ни сладкого, ни жирного, ни острого, ни солёного, Сергей понял, что, если так питаться, то лучше вообще не жить.
— Ко мне вчера Лера с Ниной приходили, — хвастался Сергей, пожалуй, тем единственным, чем он мог похвастать в своей жизни. — Уже второй раз. И Роза Бахтеева была. Они мне супу наварили и голубцов из дома принесли. Вкусные — пальчики оближешь! Мать таких никогда не делала.
Кивком головы он резко откинул назад внезапно нахлынувшие, и не слишком приятные воспоминания о матери и сильно отросшие мокрые волосы.
— В следующий раз попроси, чтобы они тебя подстригли, а то оброс ты, как клоун Клёпа из АБВГДейки, — досадливо пробубнил Труханов, потому что уронил кусок жирной рыбы на колено.
Это были его последние чистые брюки!
— А знаешь, Жень, как мне хочется попасть в цирк! — вдруг выдал Сергей, не обращая внимания на беду своего друга. — Вот там жизнь, настоящая! Последний раз я там был, когда учился в первом классе.
Сергей помолчал, наверно припоминая этот светлый праздник своего детства.
— И что бы звери участвовали! — просительно посмотрел он на Евгения. Глаза его засветились живым огнём.
— Сходим, Серёга, только летом. Твоя коляска в мою машину не влезет. А своим ходом — холодно. Поэтому летом, но обязательно, — пообещал Труханов, боясь, что почти с каждодневным цирком на своей работе он сможет и забыть про это своё обещание.
Помыв стаканы и тарелки, Евгений заторопился домой. Ему очень хотелось ещё раз вспомнить все документы никак не дававшегося ему дела по — буквенно.
К счастью, откуда — то вернулась Серёгина соседка баба Маша. Мгновенно заполнившим всё окружающее пространство запахом пережаренного на сале лука, она оповестила о своем возвращении всю коммунальную квартиру. И Сергей переключился на неё.
Таблички с надписью «Служебный вход» Елену Юрьевну давно не напрягали. Лишь бы не пришлось долго стучать в закрытую дверь. И каждый коридор, даже самый длинный, всегда оканчивался лестницей, по которой надо было подняться на следующий этаж.
Пройдя по следующему безлюдному коридору, Елена Юрьевна упёрлась в лестницу, ведущую вниз прямо за кулисы театра. За складками занавесей и кулис несколько актёров, только что закончивших репетировать очередную сцену из спектакля, теперь вяло посмеялись над чьим — то конфузом.