Главное – не влюбиться в нее. А это не так уж и сложно. Богу известно, она сводит его с ума своей страстью к непрерывным спорам. Но их брак вполне может быть удачным. Можно наслаждаться ее дружбой и телом и этим ограничиться. Глубже его чувства не зайдут.
А после его смерти Кейт сумеет воспитать его сыновей. Лучшей матери на всем свете не сыщешь. Это дорогого стоит.
– У нас все получится, – заверил он. – Вот увидите.
Она явно сомневалась в столь благополучном исходе дела, но все же кивнула. Да и что остается делать? Самая отъявленная сплетница Лондона застала девушку в тот момент, когда мужчина прижимался губами к ее груди. Если бы он не сделал предложения, репутация Кейт была бы погублена навеки.
А если она откажется выйти за него… ее посчитают не только падшей женщиной, но и полной идиоткой.
Энтони неожиданно встал.
– Матушка! – рявкнул он и, оставив Кейт на скамье, подошел к матери. – Мы с моей невестой желали бы остаться одни.
– Разумеется, – пробормотала леди Бриджертон.
– Вы считаете это мудрым решением? – не удержалась миссис Федерингтон.
Энтони подался вперед и прошептал на ухо матери:
– Если вы немедленно не уберете эту ведьму отсюда, я убью ее голыми руками.
Леди Бриджертон поперхнулась смехом, кивнула и даже сумела выдавить:
– Конечно.
Ровно через полминуты Кейт и Энтони остались одни. Он повернулся к ней; она встала и направилась к нему.
– Нам нужно немедленно уйти подальше от дома, – пробормотал он, беря ее под руку.
Он шагал широко и решительно. Кейт то и дело спотыкалась, стараясь не отстать.
– Милорд, – спросила она на бегу, – вы считаете, что это мудро?
– Повторяете слова миссис Федерингтон? – усмехнулся он, ни на миг не останавливаясь.
– Не дай Бог! – пробормотала она, – но вопрос остается вопросом.
– Думаю, что очень мудро, – заявил он, утаскивая Кейт в беседку. Правда, она была открыта с четырех сторон, но окружена кустами сирени, сквозь которые было не так-то легко разглядеть, что творится внутри.
– Но…
Он улыбнулся. Медленно.
– Знаете, вам бы только спорить.
– Вы привели меня сюда, чтобы сказать это?
– Нет. Я привел вас сюда, чтобы сделать ЭТО.
И не успела она раскрыть рот, не успела даже вздохнуть, как он завладел ее губами в жадном, пламенном поцелуе. Требовательном поцелуе, забиравшем все, что она могла дать, и требующем еще большего. Огонь, горевший в ней, взметнулся до самого неба и горел даже жарче, чем в ту ночь в его кабинете, жарче в миллион раз!
Она таяла в этом огне. Господи Боже, она тает и хочет, чтобы это продолжалось вечно!
– Что ты со мной делаешь? – прошептал Энтони ей в губы. – Этого не должно было случиться. В тебе все абсолютно неправильно, однако…