Наша Барчин-ай в беду попала вдруг!
Может ли джигит любимую забыть,
Калмыкам-врагам невесту уступить?
Может ли Барчин не удрученной быть?
Бедная моя сестра Барчин-аим!
Вся ее надежда на тебя, Хаким:
Думает: «Примчится тот, кто мной любим», —
Думает: «Отмстит насильникам моим!»
Сжалились, однако, подлые над ней —
Подождать полгода разрешили ей.
Написав письмо, нашла она друзей —
Десять молодых прислала байбачей, —
Пишет: ожидает помощи твоей,
Выручай, мол, если ты, любимый, жив.
Пишет, все письмо слезами омочив.
Прибыли гонцы, письмо отцу вручив,
Принял их отец, дарами наградив,
Но молчать велел им, петлей пригрозив.
А письмо Барчин в свой кованый ларец
Спрятал, нам ни слова не сказав, отец.
Дядиной вины он не простил, гордец!
Я письмо Барчин в ларце отца нашла,
Крик души бедняжки я в слезах прочла —
И тебе письмо сестрицы принесла.
Нет от калмыков покоя Барчин-ай!
Слов моих в обиду, брат, не принимай,
Все, что должен знать об этом деле, — знай.
На запрет отца ссылаясь, не виляй,
Евнухом себя считать не заставляй:
Ехать иль не ехать — ты не размышляй, —
Собирайся в путь в калмыцкий дальний край, —
Суженой своей навек не потеряй!
Если не поедешь — на тебе вина:
Что она, бедняжка, сделает одна?
Стать у калмыков наложницей должна!
Девяти десяткам общая жена!
Ведь не зря она прислала байбачей,
Не письмо писала — слез лила ручей.
Ты ее надежда, свет ее очей, —
Поезжай, да будет к счастью твой отъезд!
Посрамишь в бою калмыцких силачей.
Храбрые джигиты так берут невест!..