Открыв глаза, я с радостью обнаружил, что не убит и что утро выдалось такое же теплое и солнечное, как вчера. То ли я угодил из нашей зимы в лето, то ли попросту попал в местные тропики, где о холодах если и знают, то понаслышке.
– Открыл глаза, чудило? – поприветствовал меня Ярх. – Смотри, чего я надыбал…
Выяснилось, что перед тем, как закапывать труп убийцы, красноглазый как следует пошарил у того в карманах. После чего стал гордым обладателем трех разных ножей, удавки, маленького арбалета и нескольких штуковин, которые я даже не знал, как назвать и к чему отнести, оружию или снаряжению.
– И все это по мою душу? – спросил я, разглядывая разложенную на траве «коллекцию».
– По твою, по твою! – Ярх захихикал. – Подожди, еще и чарами тебя изведут!
Обрадовал с утра пораньше, нечего сказать.
«Приятные» новости на этом не закончились. Выяснилось, что сегодня после завтрака я становлюсь дежурным по десятку, а это значит, что на мне готовка, а также чистка общакового котелка.
– Готовить хоть умеешь? – спросил Визерс, оценив мою кислую мину.
– Не знаю, никогда не пробовал, – честно ответил я.
– Вот и попробуешь, если выживешь, конечно, – сказал десятник, имея в виду предстоящий нам сегодня бой.
Лорду он о ночном происшествии наверняка доложил, но на то, чтобы вызвать меня к командиру, времени не нашлось. Едва успели покончить с завтраком, как последовала команда «в доспехи», и я принялся возиться со снаряжением, с которым познакомился только вчера.
Впихнулся в него довольно споро, хотя и медленнее, чем соратники.
– Ничего, сойдет, – сказал Пугало, оглядев меня с головы до ног. – Меч не забудь.
– И коня оседлать, – добавил Ярх, уже усевшийся верхом и, вопреки обыкновению, трезвый.
Кольчуге своей он не изменил, просто нацепил поверх нее нагрудник и напялил шлем, похожий на шляпу из железа. Ожерелье же из подкопченных, чтобы не гнили, человеческих ушей так и осталось болтаться на его груди.
Остальные тоже снарядились и сделались немного другими, не такими, какими были еще час назад. Стась и вовсе стал напоминать ходячую гору из стали, а одноглазая рожа его скрылась за глухим забралом.
В седло я забрался с некоторым трудом, и тут же пришлось слезать, поскольку забыл щит.
– Вот сюда, на седельный крюк, – поучал меня Пугало. – Чтобы сразу схватить-то.
– Понятно, – уныло отвечал я, мечтая только об одном, чтобы до боя сегодня дело не дошло.
Щит был что надо, черный, с намалеванным на нем белым черепом.
На этот раз рота двигалась боевым порядком – впереди разведчики, по сторонам дозоры, и даже обозные возчики в кольчугах, с луками наготове и воинственными мордами наперевес. Ехали неспешно, шагом, галопом верно бы уморили коней, да и спешить пока особенно было некуда.