Марк подхватил девушку и, буквально выбросив ее из воды, быстро выбрался на мокрые плиты. К ним уже бежали четверо мужчин в одинаковых рубашках с красными крестами на спине. Трое сразу же склонились над девушкой, а один с беспокойством осмотрел Марка.
— Вы в порядке?
— Как паровоз, — ответил Марк. Заметив недоумение в глазах медика, он рассмеялся.
— Да здоров я, здоров, — и дружески хлопнул его по плечу. Тот покачнулся, и на его лице мелькнула неуверенность.
"Кажется, это у них не принято", — сообразил Марк и, чтобы как-то выйти из дурацкой ситуации, снял с себя куртку и стал отжимать воду.
— Ого! — медик не смог сдержать восклицания, с професси-ональным интересом разглядывая шрамы на покрытой пластами мышц груди и животе Марка.
— Пограничник? — с уважением спросил он.
Марк промолчал, опасаясь вновь влипнуть в неудобное положение.
— Ого!!!
Это было уже второе "ого!" за последние полминуты, и Марк с неудовольствием понял, что чем-то опять не вписался в местный уклад. Но на сей раз "медбрат" смотрел на его левую руку, на которой сверкали хромированной сталью часы "Анфибия" Чистопольского часового завода.
— Настоящие наручные часы! — изумленно-восхищенный взгляд которым сверлил его наручные часы человек из двадцать шестого века поверг Марка в легкое недоумение. Ладно бы папуас какой… И сообразил.
Это он для них папуас и ходячий антиквариат.
А "медбрат" уже вцепился в его руку, и разве что не облизывал сверкающий механизм.
— Могу я посмотреть? — чуть не умоляюще попросил он и с вожделением старателя, на глазах которого драга вынесла самородок с бычью голову, наблюдал как Марк расстегивает металлический браслет и подает часы ему.
Он принял их как величайшую драгоценность. Осторожно перевернул, рассмотрев с тыльной стороны надписи и приложил к уху. Лицо медбрата расплылось в счастливой улыбке.
— Они работают! — восхищенно сказал он, — двадцать второй век! Не позже…
"Коллекционер…", — окончательно убедился Марк и успокоился. Эта братия с немного неадекватной реакцией на присутствие предметов своего обожания обитает во все времена. Вроде люди как люди пока не попадется на глаза что-нибудь эдакое, подревнее и позаржавленнее.
— Двадцатый, — ради точности поправил он коллекционера, забирая часы.
— Двадцатый век! И в рабочем состоянии! — было похоже, что медбрату сейчас самому понадобится медицинская помощь, — А вы их на руке носите… И в воду…Варвар! Вы хоть представляете, сколько они стоят?
" Сорок семь рублей в военторге," — мысленно ответил Марк и молча защелкнул браслет на левом запястье.