В случае же с сервировщиками все обстоит несколько иначе. Ну, во-первых, на каждого из сервировщиков приходится по 40–50 столов, а во-вторых, им приходится иметь дело не с обходительными, в разное время зашедшими покушать людьми, а с толпой потных и возбужденных своей ратной службой военных, пришедших на так называемый прием так называемой пищи, о-д-н-о-в-р-е-м-е-н-н-о!
В принципе, военные должны быть агрессивными по своей сути, и своим злобным поведением вселять ужас своим потенциальным врагам, но голодные военные — агрессивны вдвойне (это замечательное качество военных было использовано многими успешными военноначальниками в разные трудные для страны времена). Агрессия военных еще более прогрессирует, когда и без того уже непритязательные их ожидания не совпадают с наблюдаемой на столе реальностью. Агрессия ищет выхода и в силу отсутствия в пределах видимости явного вражины поначалу не находит его. Но когда вражины нет где-нибудь поблизости, он обязательно должен быть придуман. Иначе возбужденных военных агрессия попросту может разорвать на куски. Этого допускать было никак нельзя, и тогда тяжелый ком суммарного военного негатива начинал нависать над крепкими головами отчаянных сервировщиков с ежесекундной угрозой катастрофического на них обрушения.
То и дело из разных концов обеденного зала начинают раздаваться негодующие вопли грубых в невоспитанности своей и сильно раздраженных военных:
— Сервировщик! Почему чайник холодный (горячий)! Поменяй (остуди)! Мерзавец!
(В чайниках подавался не только чаек, изготовленный экономными поварами из жженого сахара, но и несладкий (из чего же тогда делать чай?) сухофруктистый компот, пахнущий свежеотжатой полуистлевшей половой тряпкой — шедевр военного десерта).
— Сервировщик! Ложки склизкие! Стаканы залапанные! Меняй все тут же, сволочь!
— Сервировщик! Нож неси! Эту кашу-шрапнель никак ложкой не отковырнуть! Уродец!
— Сервировщик! Ты что, еще и в супе тряпку выжимал, что ли? Чмо!
— Сервировщик! Жрать нечего — все несъедобное. Хлеб хоть остался у тебя, жлобина стоеросовая?
И расширять список претензий, формулируемых военными, можно до бесконечности. Некоторые особо чувственные натуры из состава сервировщиков, а то и целые составы, не выдерживали подобного прессинга, сильно обижались на сидящих за столами военных и просто-таки покидали обеденный зал, в котором неожиданно воцарилась злоба. А самые чувствительные и набравшие уже достаточно большое количество негативных эмоций сервировщики частенько покидали недружественный зал, едва завидев первого входящего в него голодного военного. Покидали и скрывались от растекающегося по столам праведного гнева, тщательно заперев за собой двери в туалетах, кухонных цехах и т. д. Ну а что тут криминального? Бачки с тарелками выровнены? Столы отсервированы? А значит, все — мы свои задачи выполнили. Называемся-то мы все ж-таки сервировщиками. Отсервировать мы отсервировали, а далее — звыняйтэ, дядьки, чем государство сочло нужным вас облагодетельствовать, и что не успели растащить по углам вороватые повара, вот тем и довольствуйтесь.