Итак, первая часть приказа командующего была в основном выполнена. Хотя «летать» отряд все-таки пока и не мог, но уже мог совершать дальние переходы, сохраняя высокую боеспособность. Уверенность в успешном выполнении боевых задач вызывало и то, что командование отряда хорошо знало боевые качества всех командиров и большинства бойцов. Одни были проверены в боях с фашистами под Велижем и на Валдае, другие сумели отлично проявить себя в ходе подготовки к рейду.
Раскуривая папироску и подсвечивая себе спичкой, в кухню зашел Шевченко. Нащупал в потемках табуретку, сел.
— Спишь, комиссар? — спросил тихо.
— Нет. Думки разные в голову лезут, не уснуть.
— Тогда я зажгу лампу, поговорим.
— Зажигай.
Чиркнула спичка, свет выхватил дощатый стол, на нем лампу с закопченным стеклом. Командир зажег ее и разложил сложенную гармошкой карту.
— Подвигайся ближе, — кивнул на свободный табурет командир. — Посмотрим, подумаем, прикинем, с чего начнем… Значит, так, — словно раздумывая, продолжал Шевченко. — По всем канонам военного дела — начнем с изучения обстановки, уточнения сил и средств противника, определения основного и запасного районов расположения отряда… Ну и очень важно нащупать связи с местным населением, партизанскими группами и отрядами. Их надо найти в этих лесах… Примерно вот здесь. Вместе с ними наметим объекты нападения, свяжемся со штабом фронта и доложим свои соображения.
— И долго мы будем в этих лесах? — спросил комиссар.
— Это уж как получится, по ходу дела. Главное — незамедлительно приступить к выполнению боевой задачи.
— Вполне разделяю твое мнение, — сказал Огнивцев. — Да и нашим бойцам не терпится, вперед рвутся, хотят быстрее с боями по тылам противника пройти, напустить страху на фашистов. И еще, — комиссар улыбнулся, вспомнив просьбу члена Военного совета фронта, — может быть, удастся захватить в плен генерала. Это действительно был бы шок для гитлеровцев.
— Все верно, комиссар, я все помню. Так и будем действовать. А пока главное для нас — незамедлительно приступить к выполнению боевой задачи. Пойдем-ка проветримся, да посты заодно проверим. Ночь-то больно тревожная.
И точно, ночь действительно была неспокойной, словно предвещающей неведомую беду. Разбушевавшийся ветер то гулко ревел, бросая могучие заряды снега, то срывался на свист, метя лютую, завивающуюся в жгуты поземку. Глухо шумел лес. Деревья раскачивались под порывами урагана, словно отмахиваясь от его упругих ударов. Временами слышался треск поваленных стволов.
— Да, погодка — не приведи господь, — поворачиваясь спиной к ветру, прокричал комиссар командиру.