— Лейтенант Азазелюк! Вы не в студенческой столовой. Никакой телепатии или телекинеза! Все делать своими руками, а передвигаться на своих двоих. И только пусть кто-нибудь из подчиненного мне подразделения пройдет сквозь стену! Не посмотрю на звание и ученую степень.
— И что вы сделаете? — выдавил сквозь зубы Азазелянц.
— Для ветеранов — представление об отставке и вечный покой в девятом круге. Это самое теплое местечко для военного пенсионера.
— Увольнение старшего офицерского состава — прерогатива генштаба, — снова презрительно выпятил мокрую нижнюю губу подполковник Азазелянц.
— Лично о вас я буду подавать рапорт в первую очередь. Вы неперспективный офицер, и бездарный ученый… Вы давно позабыли про науку, а занимаетесь интригами против меня, потому что метите на мое место.
— На то мы и духи злобы поднебесные, господин полковник.
- А вот вы, Азазелянц, полковником никогда не станете.
— Это не вам решать.
— Те, кому это решать, обязательно спросят у меня аттестацию на вас. Учтите это… Но мы уклонились в сторону от вопроса о воинской дисциплине, в частности о единообразии военной формы. Образцы ее вывешены на каждом КПП. Если кто забыл, то это униформа военнослужащих блока НАТО, нашего любимого детища и верной опоры на Земле. Чтобы я больше не видел на вас никаких карнавальных мундиров от личной гвардии латиноамериканских диктаторов или африканских королей! И уж тем более никаких пижам для больных из психиатрической больницы — формы бойцов ВС Российской Федерации. Только униформа военнослужащих НАТО. Носите с честью мундир адского воинства!
* * *
Полковник терпеливо дождался, когда офицеры перестанут бухтеть себе под нос или посылать друг другу телепатический сигнал типа: «Достал уже этот старый козел!».
— Итак, господа офицеры, вот мы последовательно подошли к главной теме нашего совещания. Мы — творческое подразделение. Здесь проходят службу офицеры, способные выдавать рацпредложения, делать изобретения и даже открытия.
Полковник выдержал длинную паузу, чтобы подергать за нервы слушателей, которые начали нетерпеливо ерзать на стульях, потом прокурорским тоном изрек:
— Никаких прорывных открытий за последние двадцать лет мы не сделали. И ни одной заявки на ценное изобретение не подали. Даже путевого рацпредложения не выдвинули.
— А разлив водки в мелкую посуду? — обиженно пробасил полковник Азазелянц.
— Согласен, эффект от внедрения налицо — пустые «чекушки» и «мерзавчики» валяются в любом человеческом городе под каждым кустом. Очень удобно и оперативно — пару глотков, а то и всего один — и готово! Голова дурная на полдня, а вечерком после работы еще добавишь. Но все равно это всего лишь рацпредложение — улучшение открытых ранее техник и технологий.