Увидел складки древнего стеганого одеяла, сшитого из разноцветных лоскутов, то ли выцветших, то ли потемневших от грязи. Квадраты разрозненной материи простирались до самых носков ног. Поверхность покрывала была на одном уровне с деревянной рамкой, внутри которой он лежал. Он будто находился в каком-то старом деревянном ящике, похожем на гроб. Был втиснут в его жесткие границы и накрыт древним покрывалом. Это было нечто вроде кровати, но он тут же испугался, что у такого сооружения может быть крышка.
Осторожно повернув голову влево, он увидел в сероватом свете стоявший у кровати шкаф из темного дерева. Рядом с деревянной чашкой стоял темный кувшин. Горло самопроизвольно сократилось, с трудом сделав болезненный глоток.
Он осторожно повернулся на левый бок, потом принял позу эмбриона. Приподнявшись на локте, потянулся к кружке. Она оказалась тяжелой. Полная пыльной тепловатой воды. Он проглотил все до последней капли, лишь потом почувствовав привкус ржавчины и минералов. Сырая вода. Из колодца.
Пульсирующая боль в глазах накатила волнами и заставила его веки сомкнуться, как ставни. После простых усилий его конечности словно размякли от изнеможения. Какой же я разбитый! Он снова опустился в углубление, образовавшееся после долгого лежания в кровати. Казалось, он погрузился еще глубже, чем прежде. Зловонная пещера из непроветренного одеяла давила сверху.
Теперь он был неподвижен. Боль в черепе звенела уже не так громко, а плещущаяся в желудке вода убаюкивающе успокаивала.
Он спасен. «Спасен». Спасен из этого страшного леса и от того, что бродит по нему. Он жив и спасен. Спасен. Жив. Спасен. Лицо взмокло от слез. Он всхлипнул. А потом провалился в сон.
В комнате находятся люди.
Снова?
Наклонившись к тебе, стоящему в металлической ванне, они осматривают твое бледное тело. Они стары. Очень стары. Желтоватая кожа их лиц испещрена морщинами, в запавших глазницах поблескивают едва различимые глаза. Но когда один из них сует голову под тонкую полоску света, то можно разглядеть молочно-голубые роговицы, окруженные бесцветной оболочкой.
Одна из них — женщина, с почти лысым пятнистым черепом. Только несколько белых клочьев по бокам. Кожа испещрена почерневшими венами. Другой, похоже, — мужчина, напоминающий больше птицу без перьев, сморщенный и тощий как жердь.
Подогнув свои просторные черные одеяния, висящие мешками на их костлявых телах, они придирчиво осматривают твои бедра, грудь и плечи.
Пальцы с костяшками размером с персиковые косточки, обтянутые кожей, полупрозрачной, как у замороженной курицы, тычут в твой веснушчатый живот, словно ты кусок мяса. Натянуто ухмыляются безгубыми ртами, скаля темные неровные зубы.