Хатч заглянул за лестничный изгиб. Люк увидел в свете фонарика его профиль. Никогда раньше он не замечал у Хатча такого выражения лица. Он выглядел бледным и изможденным, словно получил дурные известия. Широко раскрытые, печальные глаза блестели от слез. — Окей, — прошептал Хатч. — Тут еще несколько ступеней, а потом идет комната. Похоже на чердак. Вижу нижнюю часть крыши. Здесь довольно сыро.
— Помедленнее, Хатч. Помедленнее, — прошептав в ответ Люк. Когда последние ступени застонали под ботинками Хатча, Люк на мгновение засомневался, сможет ли их преодолеть. Задержав дыхание, он заставил себя пойти следом.
Хатч, опережавший его на три шага, вдруг остановился. Опустив плечи и вытянув вперед голову, Хатч уставился на что-то перед собой. Люку, стоявшему на двух последних ступенях, не было видно, на что именно. Хатч сглотнул. Потом Люк тоже это увидел. Он смотрел на то, что свело Фила с ума.
— Что? — прошептал он. — Хатч, что?
Хатч покачал головой. Он сморщил лицо, будто был готов расплакаться. Снова покачал головой и вздохнул.
Люк не хотел смотреть, но, тем не менее, почувствовал, что ноги сами несут его наверх. — Все в порядке? Все в порядке? Все в порядке? — прошептал он, лишь потом, осознав, что трижды спросил одно и то же. Еще одного вида крови он сегодня бы не вынес.
— Что-то здесь не то, — сказал Хатч каким-то детским голосом. Люк уставился на профиль Хатча. Преодолев последнюю ступеньку, он встал рядом с другом, затем развернулся всем телом к комнате. И увидел то, на что сейчас были направлены их фонарики.
Оно то выступало из тени, то снова исчезало в ней.
В дальнем конце чердака, между двумя сводами покатой крыши, прямо и совершенно неподвижно сидел силуэт. Тесное пространство вокруг него было заполнено тьмой, но слабого света фонариков хватало, чтобы различить пыль и серебристую паутину на старой черной шкуре. Его отблеск отражался в клочках волос, отсыревших от капавшей с кровельных балок дождевой воды.
Один луч упал на то место, из которого выступала фигура. В мутном песочно-желтом свете проявилась небольшая деревянная коробка размером с детскую колыбель. Она походила на сколоченный из дерева гроб, то ли потемневший от времени, то ли выкрашенный в черный цвет.
Другой фонарик, тот, что был у Люка, высветил рога, росшие над двумя темнеющими пустыми глазницами. Кость была коричневатого цвета, длинная и толстая.
Из туловища торчали две тонкие задние ноги, согнутые в коленях и заканчивающиеся копытами. Казалось, будто рогатая тварь уперлась копытами в стенки гроба перед тем как выбраться наружу.