Бегущие падали под огнём англичан, но Гаврилов с расчётом выбрал момент залпа и атаки, чтобы быстро войти в столкновение с противником.
Красный мундир механическим, заученным движением попытался отбить штык Иоганна в сторону. У этнографа сработал навык фехтовальщика — он уклонился и мгновенно нанёс смертельный колющий удар.
Прежде он не убивал. Ощущение штыка, входящего в живое тело, передалось ему по ружью как электрический разряд — ах! плоть, кость, податливая мягкость внутри.
Рывок назад — штык выдернут, хлынула кровь. Англичанин округлил глаза, схватился рукой за грудь, вздохнул — и рухнул.
«Он не ждал такого от штатского», — Иоганн вспомнил, что дерётся в своём тёмном сюртуке.
Промедление едва не стоило ему жизни — другой красный мундир, свирепо оскалив зубы, направил штык в бок Иоганну, но тут вмешался Захарка. Тык — ах! — и враг насажен на рогатину.
— Смерть! — закричал паренёк так яростно, что Иоганна вздёрнуло.
— Смерть! — повторил он клич, орудуя штыком направо и налево. Другие тоже возбудились этим воплем. На склоне зазвучало громче и громче: «Смерть! Смерть!»
Бешенство, с которым пёстрый отряд Гаврилова ударил на врага, обескуражило англичан и привело их в смятение. Даже сознание численного превосходства не могло вернуть им уверенности.
Строй красных мундиров заколебался и — попятился, уступая натиску русских.
Штык сломался — эх, плохая сталь! Иоганн выхватил револьвер. Ни одна пуля не пропала даром. Затем он обнажил саблю, рассмеялся — «О, какой восторг!» — и скрестил её с клинком английского офицера.
— Вы плохо фехтуете! — бросил он тому в лицо. — Сдавайтесь, пока живы!
Тот оказался гордым малым и бился, пока не упал, обливаясь кровью.
Последней каплей стал дикий крик, раздавшийся из круговерти общей схватки:
— Каза-а-аки!
Услышав это, англичане потеряли всякое самообладание и обратились в паническое бегство. Им чудилось, что по следу их летят дьявольские всадники, готовые колоть пиками и топтать копытами.
Страх охватил и рядовых, и офицеров. О том, какие чувства владели незадачливым десантом, можно судить по позднейшим записям из офицерских дневников: «Нас атаковали силами трёх полных рот при поддержке казаков и артиллерии. Натиск врага был ужасен», «Мы едва успели вернуться к баркасам, спущенным с парохода, и грузились в чрезвычайной спешке, по грудь в воде, таща на плечах товарищей, издающих раздирающие душу стоны. Гребцов едва хватало на треть наличных вёсел… Орудия „Дракона“ грохотали, осыпая берег бомбами, чтобы отогнать русских».
Между тем погони… не было!