Мятеж.
Он мысленно произнес это слово, попробовал его на вкус, словно оно было неожиданно появившейся новой составляющей стандартного, всем надоевшего рациона.
И вот она, эта составляющая, как и прочие, завернутая в саморазогревающуюся и саморастворяющуюся после использования оболочку, ждет, когда ее попробуют и, поразившись непривычным вкусом, разразятся одобрительными возгласами. Через неделю она, конечно, приестся и ничего, кроме скуки, не будет вызывать. Однако пока-пока…
Мятеж.
А почему бы, собственно, и нет? Что в этом такого? И разве подобное не в обычаях преследователей? Да полно, стоит только вспомнить происходившее прошлым летом на «Дмитрии Федотове» или заварушку среди эскадры преследователей, вознамерившейся захватить остров Жизнерадостных кроликов? Не говоря уже о свирепой резне на борту «Глаза дракона», в результате которой его команда так поредела, что корабль едва дошел до гавани.
Ну, конечно, если мятеж не удастся, то Морган его без всякой жалости прикажет повесить. И что? Разве в любом бою у него нет таких же примерно шансов погибнуть от шальной пули?
Сколько угодно. Причем именно сейчас эти шансы даже меньше. Ему подчинены все абордажные команды. А «румыны» пойдут за ним без рассуждений. И если они, забаррикадировавшись возле двери на Землю, сумеют удержаться там достаточно долго, давая возможность найти прячущийся сейчас экипаж корабля, а также заставить его выполнять все приказания, мятеж можно будет считать удавшимся.
Кто помешает ему закрыть дверь, соединяющую его с Землей, и попытаться захватить какую-нибудь планету? Никто. А «румыны», конечно, будут сдерживать атакующих столько, сколько нужно. На то они и «румыны». До последнего момента избегают драки, но, если чувствуют хорошую поживу, одолеть их не может никто.
Вот только сначала нужно убить этих самых дроков. А после… А после начнется его, лично его игра. И уж тут он некоему авантюристу кое-что припомнит. Только бы тот кинулся в атаку лично.
А уж он прикажет «румынам» захватить его живьем. Обязательно — живьем.
Сахо плотоядно улыбнулся.
Судьба на стороне дерзких. А тому, кто всю жизнь выполнял чужую волю и кому это надоело хуже горькой редьки, дерзости не занимать.
Ей-ей, не занимать!
Он принюхался.
Пахло просто мерзко.
Ну еще бы. Если учесть, что в метре от него два воина вовсю работали лучевиком, прорезая дыру в предпоследней преграде. За ней должен быть зал, а там — второй проход справа, может быть еще одна преграда, которую придется убрать, и они у цели.