— Потерь много, Мечник, очень много. Под самый конец сражения «беспределы» собрали всех своих собак боевых, обвязали их бутылками с зажигательной смесью и ночью на наши позиции послали. Эти твари врывались в окопы и первым делом в блиндажи лезли.
— Не понял, а как же они самовозгорались?
— Смесь горючая, как парни говорят, двухкомпонентная — собака понимает, что достигла цели, бьётся об металл, две‑три бутылки вдребезги, и происходит поджог. Слух ходит, что даже пару БТРов так твари спалили.
— Нехило повоевали.
— А то, это же «беспределы», и чего от них ожидать, никогда не угадаешь.
— Из наших командиров видел кого?
— Черепанова и Ерёменко‑младшего, возле офицерской палатки сидят, врачихам байки про своё геройство рассказывают.
— А комбат?
— Майор, как говорят, уже третий день в расположении батальона, в Кисляковской. Наверняка новобранцев по полигону гоняет до потери пульса.
— Это да, он такой, только дай кого‑нибудь потренировать, — согласился я.
Разговаривать было больше не о чем, всё уже обговорено не по одному разу, и я заснул. Однако через час меня подняли доктора и велели в срочном порядке освободить койку.
В непонятках что к чему собрал я свои вещи, скинул больничную пижаму, переоделся в родной выстиранный камок и вышел из палатки. На каменной площадке перед длинными палатками с красными крестами, где мы обитали, стояли десять автомашин, полные раненых и покалеченных солдат. Ого, вот и он, результат нашей грандиозной победы над ордой, про которую Симаков только пару часов назад рассказывал. Видимо, в полевом госпитале при экспедиционном корпусе мест не хватило, вот остальных и поволокли за тридевять земель.
— Сашка, — мимо меня пронеслась старшая медсестра Анастасия Павловна, — не стой, помоги раненых разгрузить.
Сказано — сделано, бросил рюкзак и сразу же включился в работу. Силёнки у меня уже есть, окреп за недельку, руки и ноги на месте, так что надо помогать докторам и медбратьям. Вдвоем ещё с одним бойцом, кажется, из разведки парень, подскочили к ближайшей автомашине, откинули борт и приступили к извлечению раненых солдат. Наша с разведосом задача проста — принимать снизу бойцов или тела и класть их на носилки. После этого уже работа медбратьев. Если человек не дышит, они его в покойницкую палатку тянут, а если бредит или матом ругается, тогда в смотровую.
— Саня, — я протянул разведчику руку, — позывной Мечник.
— Жека, — представился он, — позывной Орлик.
— Будем знакомы.
— Блин, — протянул Жека, разглядывая окровавленные борта автомашин. — Сколько здесь людей… Интересно, а нас теперь куда?