Я бросил поводья другу, который остановился на месте и стал готовить к бою арбалет, спрыгнул на землю и с ирутом в правой руке пошёл обшаривать подозрительное место. Мне казалось, что по мне скользит чей‑то недобрый взгляд, и оттого я двигался очень медленно. Шаг, другой, поворошил папоротник и замер. Снова пара шагов, клинок впереди, опять остановка, и в какой‑то момент чувство опасности взвыло во мне, а в душе что‑то дёрнулось, будто ударили по туго натянутой струне. Я резко присел, и над головой пронеслась стрела.
Перекатившись, я переместился под куст, который дёргался. Передо мной в бурых папоротниках что‑то промелькнуло. Я поднялся и увидел в зарослях крепкого белоголового парня лет семнадцати, со слабым охотничьим луком и парой тупых стрел в руках, которыми хорошо уток или гусей по осени бить, но уж никак не воевать.
— И‑и‑и‑и! — заголосил парень, отбросил лук и стрелы, выхватил из ножен на поясе охотничий нож и кинулся на меня. При этом он выкрикнул фразу, которая спасла ему жизнь: — Умри, проклятый ассир!
Понятно, что нападающий из своих, оствер, а значит, убивать его смысла не было. Я сделал шаг ему навстречу, левой рукой перехватил руку с ножом, на инерции движения выкрутил её и прижал парня к земле:
— Спокойно. Мы не ассиры, а остверы. Наёмный отряд, который прибыл в храм. Ты меня понимаешь?
Пыхтение и ворчание местного жителя, носом уткнутого в землю, продолжалось секунд десять, но наконец он сориентировался и просипел:
— Да, понимаю.
— Вот и ладненько. — Я отпустил его и, дождавшись, пока он встанет и отряхнёт свою плотную шерстяную поддёвку из серой собачьей шерсти и рваные широкие брюки, спросил: — Ты кто?
— Бор Богуч из деревни за рекой. — Он махнул куда‑то в сторону.
— Здесь что делаешь?
— У жрецов грамоте и наукам всяким учился, ну и помогал им на пасеке. А сегодня днём ассиры налетели, и давай всех без разбору убивать. Я вижу такое дело, деда Саира разбудил, на плечо его взвалил и сюда, в кусты.
— А Саир — это кто?
— Главный в храме, — уважительно произнёс Бор. — Только древний очень, уже и не ходит почти и дышит с трудом.
— И где он сейчас?
— Метров сто пятьдесят отсюда, возле речки, в самой гуще кустарника. У меня здесь шалаш рыбацкий, он в нём. В книжку свою руками вцепился, что‑то бормочет и умирать собирается.
— Веди к нему. Надо его эликсиром целебным напоить. А лучше пусть Саира маг посмотрит и скажет, что ему правильней дать.
— Угу, пошли, — кивнул Бор.
Повернувшись к Альере, который караулил тропу, я выкрикнул:
— Виран, здесь живые! Главный жрец и парень из местных! Старик при смерти, помощь мага нужна, вызови его и полковника сюда!