- Кажется, ты и сама чертовски восприимчивая, - хихикнула она. Я кивнула:
- Угу. И должна предупредить, что если ты скоро не остановишься, ты получишь гораздо больше, чем рассчитывала.
Она снова ехидно рассмеялась, но убрала руку и мягко, успокаивающе меня поцеловала.
- Пойдем спать, - прошептала она, оторвавшись от моих губ.
Я кивнула, пытаясь совладать с собой. Никто из нас не спал спокойно в эту ночь.
* * *
Говорят, что время летит стрелой, что время не ждет. Оно не ждет никого, особенно тех, у кого разбито сердце.
Я сидела на коробке с одеялами. Предполагалось, что я упакую их, заклею коробку пленкой, и надпишу. Но я не могла заставить себя даже дышать, не то что справиться с этим простым делом.
Я вертела в руках Фреда, это был самый первый мячик куш, принадлежавший Хейли с незапамятных времен. Цветные резиновые щупальца щекотали мои пальцы.
Но время не ждет, и я встала и доделала то, что должна была. Я слышала, как наверху Хейли вытаскивает одежду из шкафа и пакует в коробки и чехлы. Я оглядела гостиную. Телевизор и электроника уже упакованы, тумбочки пялятся на меня пустыми полками, раньше там стояли видеомагнитофон, двд-плеер и стереосистема.
Я заклеила коробку скотчем, надписала, подняла ее и понесла на выход.
Была вторая неделя мая, стояла чудесная погода. Это меня тоже раздражало.
Я поставила коробку на задний бампер джипа и задвинула в багажник к остальным. Мы собирались заехать в Винстон, чтобы Хейли могла по дороге попрощаться с Кендалл, а потом с моей мамой. По пути мы бы остановились на почте и отослали вещи в Калифорнию.
Я прислонилась к багажнику и почувствовала, как у меня перехватывает дыхание, а глаза закрываются от боли. Хейли еще не уехала, а я уже чувствовала себя такой потерянной, сердце мое было разбито, и я так понимала, что починке оно не подлежит. Тут же у меня предательски защипало в глазах. Знакомое чувство, особенно в последние дни.
Я несколько раз глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. Не хочется сорваться при Хейли.
Я вернулась в дом. Хейли собирала какое-то барахло с обеденного стола и укладывала в коробки. Когда она посмотрела на меня, я увидела, какими красными были ее глаза. Она только что плакала. Я улыбнулась ей, она улыбнулась мне и продолжила сборы. Я пошла снимать со стен немногие остававшиеся там картины и фотографии. Мне всегда было интересно, как выглядела эта квартира до того, как Хейли в нее въехала.
Я горько улыбнулась. Теперь я буду знать.
Хейли наполнила еще несколько коробок, и я стала заклеивать и надписывать их. Мы не разговаривали, работали быстро и эффективно. Иногда мне хотелось сделаться косорукой идиоткой, только бы протянуть подольше.