— Жалеть о своей судьбе так же бессмысленно, как сетовать на богов, — ответила женщина.
Последующие недели Тия жила с чувством, какое, должно быть, испытывают люди, когда глядят на высохшую, потрескавшуюся землю, не веря в то, что она способна принять семена, которые затем дадут всходы.
Через месяц Тимес принес из храма известие о том, что жрецы согласны считать брак Мериба и Тии расторгнутым. Такие вещи случались нечасто, но архитектор не раз приносил Амону щедрые дары, а боги, как известно, чаще откликаются на просьбы тех, кто привык окружать их богатством и блеском.
Мериб сказал, что не стоит сообщать об этом детям, дабы избавить их от лишних переживаний.
— Пока ты не решишь изменить свою жизнь, — добавил он.
Тия ждала ровно десять дней, а потом, поборов неуверенность, отправилась к Уне. Душа молодой женщины была полна тревожных сомнений и предчувствий.
Уна была в доме одна, не считая слуг; она приняла Тию вежливо, но настороженно и прохладно. Хозяйка предложила гостье сесть. Они находились в одной из великолепно обставленных комнат особняка. В высокие окна струились потоки света. Солнце переливалось на поверхностях мебели, выложенной мозаикой из разноцветного дерева или украшенной металлическим орнаментом.
Тия с болью глядела в лицо хозяйки дома, находя в нем знакомые, родные черты, черты своего любимого.
— Как здоровье твоего мужа? — спросила Уна.
— Благодарю. Ему значительно лучше.
— Он сможет ходить?
— Надеюсь, что да.
— Я догадываюсь, что привело тебя в мой дом, Тия. Ты хочешь узнать о Тамите, — сказала Уна.
Молодая женщина вдохнула полной грудью, чувствуя, что приближается к тому желанному, что потребует и воли, и сил.
— Да. Я хочу ему написать.
Уна, казалось, удивилась.
— О чем?
— О том, что я свободна. Десять дней назад жрецы Амона расторгли наш брак с Мерибом.
— Как это могло произойти? Вы прожили вместе несколько лет, и у вас есть дети!
— По обоюдному согласию. Мериб больше не хочет меня удерживать. А я решила позаботиться о своем счастье.
— Когда-то я не верила, что любовь может принести человеку горе, но в вашем случае это именно так. Тамит был несчастлив все эти годы. — В голосе Уны звучало осуждение.
Тия смотрела прямо и честно.
— Я знаю. И верю в то, что это можно исправить.
Уна поднялась с места. Бывшая танцовщица отличалась стройностью и воистину царственной осанкой. Благодаря искусным притираниям ее лицо почти не носило следов увядания, и Тия невольно подумала об отметинах усталости и тревоги на своем собственном лице.
Хозяйка дома принесла футляр, в котором хранились папирусные свитки, и сказала: