– Хорошо, что мы, в своей жизни, были связаны либо с рекой, либо с морем, и еще перед войной плавали на дальние, комсомольские, многокилометровые заплывы. Как пригодилось это сейчас, под огнем противника. – С довольным видом вспоминал Отец.
– Сталинский лозунг: «Будь готов к труду и обороне», – сыграл свою роль, мы выплывали в этих трудных условиях.
А утром их накрыл спасительный туман. Немцы уже не могли вести прицельный огонь. Тот, кто пришел в форме, с документами и оружием, получал назначение и отбывал к месту службы. А тот, кто бросил оружие, потерял документы и был деморализован, психологически сломлен или вызывал подозрение как агент Абвера, а немцы тогда часто в отступающие войска внедряли свою агентуру, подлежал дальнейшему разбирательству. Это вылилось в стихи:
Мы бились об лед,
– уходя сапогами,
По памяти наши отцов.
Мы бились об лед,
– наши души теряли,
Теряли друзей и бойцов.
Мы рвались к проливу,
– нас танки давили,
Манштейн наши души терзал.
Мы рвались к проливу,
– в последнем порыве,
Нас Сталин к отмщенью позвал!
Мы знали, не будет нам,
– больше пощады.
Мы бой проиграли в Крыму.
И если вернемся без чести и славы,
– то будем мы в черном дыму.
Быть может, простят,
– не поставят нас к стенке,
В бою нам дадут умереть.
Казаки мы были,
– по чести и крови.
И плен для нас хуже,
– чем смерть!
Отец получил назначение в оперативную группу Военного совета Южного Фронта и, как уполномоченный Военного совета, был откомандирован в район Ростова, где создалось угрожающее положение. Он выполнял в этом районе ряд оперативных заданий по подготовке контрудара и дестабилизации тыла наступающего противника с помощью диверсионно-партизанских действий.
Уже здесь на Южном фронте мне удалось вновь увидать Л.И. Брежнева, – вспоминал Отец начало своей новой службы.
– Я начал свою боевую деятельность в конце октября, когда Леонид Ильич уже в сентябре прошел боевой путь, работая в группе особого назначения, при Военном совете фронта и успешно действовал по обеспечению боевых операций. В то время в район Ростова и на Северный Кавказ отошло достаточно войск, чтобы сдержать наступление противника. Но войска были заражены синдромом отступления. Всю эту массу войск нужно было привести в порядок и не только сдержать противника, а и нанести контрудар, к тому же, облегчая положение наших войск под Москвой.
Леонид Ильич проявлял удивительную активность – под обстрелом и бомбежками мотался по частям с задачей психологической стабилизации всей массы войск, параллельно решая вопросы боевого и материального обеспечения. Командование уже тогда отмечало его положительно и считало боевым и сильным политработником, и он был назначен заместителем начальника политуправления фронта в звании полкового комиссара. А вот прошел ли он обучение в военном училище, мне так и не удалось узнать. Слишком короток был срок. Но тогда даже Академия Генерального штаба, не говоря уже о военных училищах, выпускала слушателей и через 6 месяцев и даже через 2–3 месяца. И военные учебные заведения действовали, как ускоренные командирские курсы.