После обустройства все вышли, сели на лавки под навесом, где планировался прием пищи, и наш куратор быстро провел организационное собрание. Было видно, что ему это не в новинку. Наверное, как самый молодой на кафедре, катается на картошку уже не первый год. Были обозначен объем работы и количество гектаров, которые мы должны убрать. Распределили обязанности: парни — возчики и грузчики, девочки — сборщицы картошки и две поварихи.
Одной из поварих как раз оказалась девочка, которая так хорошо прижималась ко мне в пути ночью. Пока шли эти дебаты, я провел инспекцию дома. Довоенная постройка сохранилась неплохо, крыша, похоже, не протекала, вот только окна все были в трещинах и кое-где светились дырами. Печка в нашей комнате была почти развалена. Заглянув к девчонкам, увидел ту же картину: чугунная дверца висела, скособочившись, на одной петле, а в том месте, где должна быть вьюшка, зияла дыра. Очаг для поваров — это вообще что-то невероятное. После собрания я довел данную информацию до сведения нашего начальника. Тот только плечами пожал:
— Сможешь сделать?
— Смогу, только мне потребуются два-три дня, лошадь с телегой и свобода действий.
— А, ты же наш вундеркинд, это ведь тебе еще шестнадцати нет. Я только сейчас сообразил. Значит, ты еще и печник… Очень хорошо, дерзай.
Вот так. Хоть я и не в армии, но инициатива наказуема везде.
Вечером все долго не могли уснуть. Кое-кто играл в карты, наш единственный гитарист пытался подобрать мелодию к песне «А я еду за туманом». Несколько парней переговаривались с девицами через дощатую перегородку.
Утром я, как обычно, проснулся рано. Все еще храпели, а два паренька, выбравшие места у окон, скрутились под одеялом и даже носа не высовывали.
Выйдя во двор, обнаружил интересную картину. Обе наших поварихи пытались разжечь очаг, чтобы приготовить завтрак, а назначенный на сегодняшний день помощник добросовестно пытался нарубить сырых палок для растопки. Когда я увидел его способ рубки, у меня даже в животе заныло: я уже представил, что именно он сейчас себе отрубит. Пришлось сбегать в комнату и достать из рюкзака заточенный топорик. Выйдя на улицу, ободрал бересту с валявшихся недалеко бревен, затем нарубил кучу сухих веток за домом и в пять минут развел костер, велев девчонкам подкладывать дрова, которые нам привезли совхозные рабочие. Помог поставить кастрюли с водой и пояснил, сколько крупы надо засыпать в такое количество воды. По ходу дела познакомился с поварихами. Обе были Танями. Только одна Таня — высокая и очень полная, по виду настоящая повариха. А вторая Таня, моя спутница по вагонной полке, наоборот, маленькая шустрая девчонка с хорошо подвешенным языком. Как только каша поспела, мы заложили туда несколько банок тушенки, и завтрак был готов. Как человек, получивший доступ к котлу, я позавтракал первым.