— Если подумать, то это даже смешно, — сказала она Шайне. — Чего я грущу? Мы с Эйрин знакомы всего лишь полторы недели… ну, если не считать переписки. Да и, в конце концов, она еще ребенок. Вот у нас с тобой дружба не сложилась как раз из-за разницы в возрасте.
— Тогда тебе было двадцать, а мне двенадцать, — заметила Шайна. — Я была нахальной, заносчивой девчонкой и издевалась над всеми, кто уступал мне по силе. Из младших сестер меня могла терпеть только Гвен, которая и сама была такой же. А Эйрин совсем другая.
— Это точно. Она образцовая ведьма. Такая правильная, такая серьезная, что временами даже раздражает. Похожа на Ивин, но нисколько не скучная. Мне ее будет очень не хватать.
— Мне тоже, — призналась Шайна. — Но мое место здесь, с братом.
Шаннон оглянулась и бросила быстрый взгляд на Бренана с Гвен.
— Как он? Держится?
Шайна утвердительно кивнула:
— Сегодня уже лучше, чем вчера. А вчера было лучше, чем позавчера. Наконец-то перестал винить себя в их смерти. Мы с Гвен все-таки убедили его, что он никак не мог это предотвратить.
— Просто не понимаю, как люди могут быть такими болванами, — покачала головой Шаннон. — Хоть убей, не пойму. Ладно, пусть им с пеленок вбивали в головы, что чары — самое страшное зло на свете. Пускай они выросли искренне убежденными в том, что ведьмам и колдунам место на костре. Но неужели эта дурацкая лахлинская вера полностью лишает разума, убивает малейшее чувство самосохранения?
— Я тоже не понимаю, — сказала Шайна. — Хотя Бренан и пытался объяснить, но все напрасно. Для этого мне не хватает воображения. На самом деле лахлинцы еще безумнее, чем я думала.
Четыре дня назад от Моркадес вер Риган пришло известие о том, что из всех родственников Бренана (Шайна до сих пор не могла думать о них как о своей родне) уцелели только две самые младшие кузины. Их привез в Динас Ирван лахлинский офицер по имени Фергас аб Гвыртир, который не пожелал встретиться с сестрой Моркадес, а передал девочек под опеку капитана стражи и немедленно оставил королевский дворец, после чего его след потерялся.
Капитану удалось выяснить у скупого на слова лахлинца только то, что король Имар смог спасти Марвен и Грайне от пожизненной каторги и поручил ему доставить их на Абрад. Это подтверждало и сопроводительное письмо за подписью министра права и справедливости, в котором сухо говорилось, что все старшие члены семьи Киннаха аб Эйга приговорены к казни за связь с ведьмами, и лишь двух самых младших дочерей, девиц Марвен и Грайне, король признал возможным помиловать, обрекая их на пожизненное изгнание с благословенной лахлинской земли. А немного позже убитые горем девочки рассказали, что их родители, получив письмо от Бренана, поспешили известить о нем поборников, хотя старший сын Эйган и его жена Невен умоляли этого не делать.