Комиссар Фабиан водил машину давно и делал это всегда осторожно и неторопливо. Но на этот раз он мчался, виляя между другими машинами, заезжая на встречную полосу, не думая о скорости и светофорах. Ему потребовалось едва ли десять минут, чтобы добраться до места.
Убитый сидел в душевом отделении пляжной кабины. Именно сидел, на маленькой скамеечке, прислонившись плечом к плексигласовой перегородке. Не будь он в одежде, можно было бы подумать, что просто распарился человек после купания под горячими струями и отдыхает, притомившись. Или получил солнечный удар. Но сидеть в душе не сняв брюк и рубашки, ботинок и галстучного платка — согласитесь, странно. Это показалось странным и старику смотрителю пляжа, когда он, как обычно, проклиная ревматизм, но радуясь, что еще не выгнали с работы, обходил свой участок, неторопливо заглядывая в задние оконца кабин. Он делал это в соответствии со служебными обязанностями (порой воровато задерживался, обнаружив в душе очередную красотку). Вот и в тот день он медленно свершал свой обычный путь.
И вдруг такое странное зрелище: одетый мужчина заснул в душевой. Может быть, ему плохо? Смотритель зашел в кабинку, потрогал спящего за плечо и с криком выбежал наружу.
Сейчас вокруг зловещей кабины собралась толпа — кто в купальном костюме, а кто и одетый, и полдюжины полицейских лениво оттесняли любопытных, потея в своих черных тяжелых мундирах.
Старший инспектор Бафир времени не терял. Внутри кабины и вокруг уже суетились эксперты-криминалисты, фотографы; растерянная перед таким обилием людей, сидела собака, высунув красный язык и прерывисто дыша. Судебно-медицинский эксперт собирал свой чемоданчик — ому здесь уже нечего было делать.
Комиссар Фабиан, невыносимо скрежеща тормозами, подлетел к самой кабине, выскочил из машины, пушечно хлопнув дверцей, и сразу внес в спорую и тихую работу полицейской бригады шум и волнение.
— Где он? Как же это? Что ж вы? Ну-ка! Как это могло произойти? — кричал он и так смотрел на полицейских, словно это они совершили убийство, а теперь стараются свалить свою вину на других.
— Кто убил? — задал он наконец последний, бесполезный, вопрос.
Старший инспектор Бафир молча пожал плечами. «Кто убил?» Если б знать, не болтались бы здесь по жаре, а ловили убийцу.
Привели старика смотрителя пляжа. Обалдев от допросов, он в десятый раз рассказывал историю обнаружения трупа, каждый раз на свою голову дополняя ее новыми подробностями. То ему показалось, что мелькнула невдалеке какая-то тень, то он припоминал, что в кабинке услышал легкий аромат женских духов, то еще что-то (старик в свободное время зачитывался детективными романами).