Эпилог
Интерлюдия Чайной Чашки
…как будто кто-то провёл рукой по щеке. Ласково, аккуратно. Раз, ещё раз. Просыпайся, дорогая! Просыпа-а-айся-а-а…
Лизетт Л. Челси пришла в себя в каком-то полутёмном, весьма загруженном помещении… ммм, кладовой комнате. Да, определённо — полки, на полках полуразобранные сумки. Пахнет — дорогой, чуть — спиртным, чуть — розмарин, мятой и, пожалуй… слива? Ха, пожалуй, если есть эрл грей — она бы взялась заварить из него отличный дневной чай! Ведь сейчас как раз обед по времени? Многие считают, что специям из «большой» кулинарии в чае не место — и совершенно зря: толика красного перца мелкого помола оживляет сладостно-тягучий привкус мёда в вечернем напитке. А если добавить каплю рома или две капли бренди… Хм, что впустую рассуждать — не попробовать ли сделать? Решено!
Девушка спрыгнула с полки… и обнаружила два факта. Во-первых, она была полностью обнажена — не то, чтобы непривычное ощущение, но она обычно мёрзла так спать. Почему-то знание о том, что спать в кладовке вообще-то не очень правильно, её совершенно не волновало — случалось с ней такое, и не раз: прислугу, когда в доме гости, не всегда можно было разместить с комфортом. Хм, в доме? Пару секунд Лиз пыталась сообразить, сколько раз и где ей приходилось выступать в качестве прислуги — но память не давала никаких образов: лишь странную уверенность в том, что она хорошо знает, что и как делать. И вот ещё: «Ты будешь выполнять мои особые поручения, Лиззи. Возьми эту чашку — видишь, на ней узор? О, да, он отличается от других — немного, незаметно. Но ты всегда должна следить, у кого эта чашка и у кого она должна оказаться в руках. Она — это ты, Лиззи.»
«Чашка — это я. То есть, я — чашка. Для чая.» — Мысль не показалась девушке странной. Особая чашка. Сложный узор чуть отличал её от остального сервиза на 12 персон — это была лишняя чашка, тринадцатая. Господа и дамы, рыцари и бароны, служащие Английского парламента… и чуть отличающийся по вкусу напиток. Безобидная сладость — для того, чтобы человек расслабился. Сахар в крови — добродушие! Чуть слышная горечь: собраться и готовиться к решительной речи! Кора дуба — вот секрет, а ещё по утрам, добавленная в заварку, она укрепляет дёсны. Нотка кислоты — это бодрость и хорошее утро, а солёный чай… брр! Она как-то видела, как делают это по монгольскому рецепту: зелёный нерезанный лист, кипяток, соль и жир! Вспоминается с содроганием, но — факт, тоже чай… А ещё бывало так, что чай приобретал дополнительный компонент — сладкий, кислый, горький, безвкусный… о, это был совершенно особый чай. После него освобождались маноры — через день, неделю, месяц… иногда проходили годы. Менялись отношения голосов в парламенте, нужные сведения не оказывались на столе у премьер-министра. Лиз-которая-была помнила лица и фамилии — у неё была профессиональная память. Лиз-которая-чашка помнила составы и вкус. Лишь одно воспоминание промелькнуло у неё перед глазами — сухая, старческая рука, сжимающая «особую» чашку… госпожа делает глоток, и улыбается, одними глазами. А потом — неслыханное дело! — из той же чашки делает глоток она.