— Это хан-то ордынский, который Кият Мамай?
Я кивнул в подтверждение.
— Родней нашей будет. Предок у нас общий. У всех Мамаев.
— Хорошо. Об этом попозже поговорим. За кувшинчиком вина.
Дзапар довольно осклабился.
Микалу вообще не надо отдавать приказаний. Все сам чует, что нужно. Вырос из-под палубы и с ним сержант. Потом и стрелки объявились с рогатинами в охапках, которыми они и оделили бывших узников совести.
— А где этот сиреневый амазон*? — спросил мой раб, подтаскивая срахолюдную секиру скоттского* барона.
— Он в гальюне мается. Обожрался непривычной еды, вот и пробило его, — засмеялся молодой кастилец.
— Ты это ему притащил этот маленький топорик, — попробовал я пошутить.
— В самый раз под его лапу будет, — уверенно заявил Микал, оглаживая секиру. — Остальным даже поднять это чудовище будет сложно.
Прибежавший на наш хохот из гальюна Кин-Конг местного разлива, с ходу бухнулся передо мной на колени и что-то активно залопотал, стуча лбом в палубу.
Я беспомощно посмотрел на кастильцев.
Дон Хуан что-то спросил у него.
Здоровенный негр ему ответил, не вставая с колен, только выпрямившись. А он действительно был здоровенным не только по саженному росту, руки в объеме у него в бицепсе ого-го-го… Чемпион по армрестлингу. Ну, как у Рождественского: «руки как ноги, ноги как брусья». Грудные мышцы лежали мощными плитами, на животе четким рельефом выделялись «кубики» под черной кожей с оттенком баклажановой шкурки. Лицо у него было слегка вытянутое и неожиданно скуластое. Лоб высокий. Нос прямой длинный, хотя и с большими ноздрями, но не вывернутыми, а вполне себе нормальными. Подбородка не видно из-за курчавой бородки. Глаза карие, белки с легкой желтизной, которой совсем не было у амхарцев.
— Он говорит, ваше высочество, что отныне и навсегда он ваш раб. И единственное его желание это служить вам.
— Но он волен уехать домой, — сказал я.
Дон Хуан перебросился несколькими фразами с Кин-Конгом и сказал мне по-кастильски.
— Он говорит, что у него больше нет дома. Его дом разрушен врагами, которые захватили их всех в плен, чтобы продать португальцам.
— Кто их захватывал?
— Царь Текрура. Он мусульманин и дружит с португальцами. Сначала продавал им своих людей. А теперь захватывает для продажи соседей. У него большое войско из личных рабов.
— Царь? — переспросил я.
— Ну, так можно перевести этот невоспроизводимый на человеческом языке титул, ваше высочество, — помявшись, ответил граф де Базан.
— Как его завут?
Граф перекинлся с негром несколькими словами и тот ответит что-то совсем непроизносимое с большим количеством дифтонгов «мгве», «нг» и «бва».