Так прошло более суток… или еще больше. Достаточно долгое время для того, чтобы измучить и измотать доставшийся мне юный организм буйством морской стихии до состояния: бери меня тепленького и делай со мной что хочешь. Однако, признавая такую возможность в принципе, сарацинский капудан повел себя в этой ситуации весьма благородно. То есть не сделал совершенно ничего и того, что мог. И я, и мои спутники, и даже освобожденные гребцы остались на свободе, даже при всем состоявшим при нас имуществе.
Вместе со мной в каюте страдал от морской болезни Филипп. А вот Микал и Ленка, казалось, в этом буйном море родились, настолько им было хорошо, как нам плохо, если не считать надоевшей и им качки. С помощью чернокожего Марка они заботились обо мне с моим оруженосцем с полной самоотверженностью, не гнушаясь никакой грязной и противной работы, которой мы им периодически добавляли.
Но все кончается. Кончился и этот чудовищный шторм. Но не кончилось волнение. На высоких и длинных валах корабль скользил как на американских горках. По крайней мере, ощущения были именно такие как в юности, когда я водил девочек в Луна-парк около Речного вокзала. Почему-то после таких адреналиновых аттракционов они были более податливы на поцелуи.
Но выматывающей бортовой качки больше не было. И я смог проглотить без последствий чашку куриного бульона.
Посетивший меня капудан Хасан, посетовал.
— Ваше высочество, не гневитесь на старого капудана, я не в силах бороться с морскими стихиями. Тут на все воля Аллаха, который был к нам в этот раз благосклонен. Самое страшное уже позади. Сейчас при умеренном северо-западном ветре мы довольно быстро доберемся до суши, где моему кораблю предстоит серьезный ремонт. И я надеюсь на ваше содействие.
— Что от меня потребуется, Хасан-эфенди.
— Охранная грамота от ваших подданных и некоторое количество высушенного дерева.
— Считайте, что они у вас есть, — успокоил я его и тут же задал самый для меня актуальный вопрос. — А куда нас выбросит на берег морская стихия?
— По моим расчетам. Очень приблизительным. Где-то от Байоны до Бильбао. Точнее пока сказать не могу. Но мимо континента не проскочим это уже точно.
— Какова сейчас высота волн?
— Где-то шесть-семь локтей, мой эмир. Против них идти бесполезно, даже с такой большой командой как у меня. Остается только держать корму под ветром, благословляя Всевышнего за то, что ветер нам относительно попутный. Надеюсь, к вечеру волнение утихнет, и я смогу взять ориентиры по звездам.
И тут же оговорился.
— Хотя все в руках Аллаха.