— Нет, только там где присохла кровь, а то отдирать будет трудно.
Без боли не обошлось. Пришлось терпеть — теперь я рыцарь! Эбенть! Ноближ оближ. Кровь склеила волосы и приварила их к коже и тряпке. Пришлось цирюльнику аккуратно обрезать их ножом. Эх… Побрить бы сейчас голову, да невместно: аристократия тут ходит с длинными волосами. Пережиток прошлого, когда шлемы были маленькими, а туго заплетенная коса на затылке — дополнительная защита от рубящего удара.
— Рана не страшная, Ваше Высочество, чистая, — сообщил свое авторитетное мнение Хулио. — Свезло кожу, и только в одном месте обнажилась кость. Крови, конечно, много пролилось, но с головой всегда так. Сейчас мы лишнюю шкурку обрежем. Положим мазь и снова замотаем. И все быстро заживет. Гноя нет, хвала Иисусу.
— Кипяченым бинтом вяжи, — предупредил я цирюльника, по совместительству врачевателя. — Тем, который уже высох. И остальные бинты заверните в чистую холстину, как высохнут. Не дай Бог пригодятся.
И я перекрестился, вовремя вспомнив, что с левого плеча надо. Все у них на западе через назад да наоборот делается.
— Всенепременно, Ваше Высочество. Ваше желание для нас — закон.
Продувной рожи Хулио я не вижу, но затылком чую, что глумится надо мной этот кантабр. Как бы сказали в двадцать первом веке — прикалывается.
— Сьер Вото.
— К вашим услугам, Ваше Высочество.
— Дайте лекарю обещанные деньги и отвезите его обратно, — распорядился я.
— Но, он же ничего не сделал, Ваше Высочество, — возразил мне рыцарь. — За что ему платить?
— По крайней мере, он привез мази, которые мы у него выкупим, и бинты. Пригодятся в дороге. Но если вы хотите, чтобы все было по справедливости, то вычтете из оговоренного гонорара долю Хулио за то, что он пустил лекарю кровь. Уврачевал так сказать врача. Не то бы он тут Богу душу бы отдал от удара.
Хотел сказать — инсульта, да вовремя язык прикусил.
Хулио за моей спиной самонадеянно фыркнул.
Окружающие удовлетворенно заулыбались. Правильный у них принц, справедливый. Всегда приятно в этом убедится.
— Это вам на память, сир, — Филипп протянул мне мятый кусок свинца. — Шар был полый, от удара смялся и треснул, поэтому не смог вам причинить фатальных последствий.
— Кто же это балуется подобным оружием? — с интересом вертел я в руках шар, диаметром немного меньше кулака, толщиной стенки в два миллиметра примерно. Увесистый.
— Церковники, сир, — ответил за Филиппа Микал. — Им запрещено проливать кровь. Да и не предназначен этот шар для того, чтобы убивать. Оглушить — да. Взять в плен.
— Взять в плен, — повторил я эхом. — Зачем это Пауку? Я и так был у него в замке.