И что самое поразительное — никаких бурлаков как на Волге и в помине нет. Даже лошадей или волов, чтобы по берегу бечевой тянули барку против течения. И не понять сразу, в чем тут засада. Толи в том, что труд французских бурлаков очень дорог (но и русские бурлаки были одной из самых высокооплачиваемых профессий, а то, что Репин их в рванине рисовал, так, то рабочая спецодежда), толи в том, что земля по берегу кому-то вся принадлежит и за прогон бурлаков платить надо местному феодалу. Причем через каждые десять километров новому.
По этому поводу по ночам мы и сами на якоре стоим посереди общественной воды, вывесив на носу и корме по фонарю со свечкой. В темноте на мель сесть, как нечего делать. Вот и стоим. Часовых ставим своих, не надеясь на команду. И спим с оружием под боком, по выработавшейся уже привычке. Опасаемся даже не людей Паука, а местных баронов-разбойников.
Или просто разбойничков, без баронов. Таких тут тоже хватает.
Если бы не город Анжер, то и не заметили бы, как с Луара мы вышли в знаменитую в мое время Луару, которая поглощает половину русских туристов во Францию.
Анжер также прошли спокойно, неторопливо полюбовавшись на громаду герцогского замка.
Пытались, правда, вооруженные протазанами местные таможенники неаполитанского короля взять с нас свою мзду, потому как им за державу обидно, но обломались и лодочки свои обратно к берегу повернули. Принцы с рыцарских коней провозного не платят, а чтобы побережное взять, так это нам надо в черте города швартоваться, а мы проездом.
Рыба еще с борта ловилась хорошо даже на ту примитивную снасть, что я позычил у команды баржи — ветка орешника, леска плетеная из конского волоса и костяные крючки. Один, правда, бронзовый. Грузило из свинцовой дробинки и поплавок из гусиного пера. Хорошая рыба ловилась. Кому у нас скажешь — засмеют, как Мюнхгаузена, что пяти килограммовые судаки практически голый крючок хавают без прикормки. На полоску от портянки. А вот когда я на такую примитивную удочку девятикилограммового карпа вытащил, то почудилось, что просто в рай попал. Правда водить его пришлось, чуть ли не с полчаса и подсачивать всем чем под руку попало.
Жаль только всласть не посидеть мне так с удочкой: полтора-два часа и все. Больше даже нашим сорока человекам не съесть, то, что я за это время наловлю. Это, учитывая, что мелочь — до пяти килограмм, я обратно в реку выкидывать стал уже на второй день.
Жена моего литейщика уху готовила просто великолепно. В большом казане на всю ораву. С черным перчиком, лимончиком, оливками и каротелью. Так что и горячей юшки похлебать и рыбки вареной отдельно под белое вино из Боже употребить с ноздреватым серым хлебом, которым местные пейзане торговали на реке прямо с лодок. Картошки только не хватало для полного счастья. Мля буду, всех Колумбов отловлю раньше кастильской короны, и пахать заставлю, потому, что какая это жизнь — без картохи-то?