Но однажды, августовским утром 1964 года, мирное небо Севера распороли остроносые, как акулы, реактивные американские бомбовозы, и у рыбацких причалов разорвались снаряды, пущенные с американских эсминцев. Нападение было совершено по-разбойничьи, без объявления войны. В этой войне, идущей вот уже пятый год, нет, как бывало прежде, фронта и тыла; под ударом с воздуха оказалась вся территория республики. Американцы сбросили на Северный Вьетнам столько бомб, что на каждого жителя приходится 150 килограммов бомбового металла. Вдумайтесь в эту цифру: ведь чтобы убить человека достаточно нескольких граммов железа!
Я бывал в Северном Вьетнаме еще до войны. И как-то, весной 1963 года, провел целый день в хайфонской школе-интернате для ребят с Юга, той самой, где жила и училась Хоа, героиня этой книжки. Все запомнилось мне таким же, как в повести: широкий двор, красные цветы на деревьях и старенький сторож в будке возле ворот. Каникулы тогда еще не начались, и повсюду — в классах, на спортплощадке, в библиотеке — было много девочек, черноглазых и черноволосых, почти все в пионерских галстуках. Судя по нашей встрече, у большинства учениц любимым предметом была литература. Школа гордилась своими поэтами; в стенгазетах большую часть столбцов занимали стихи…
…Четыре года спустя я ехал на зеленом «газике» по Хайфону, сильно пострадавшему от бомбардировок. Мы остановились около школы-интерната. Покосившиеся ворота чуть заметно раскачивались на ветру. За ними виднелись разрушенные корпуса и перерытый воронками двор. «Детей эвакуировали еще до бомбежки, — сказал сидевший рядом со мной вьетнамец. — Они теперь далеко отсюда, в деревне…»
Вообще из городов ДРВ вывезено большинство детей. Это сразу бросается в глаза. Я помню, как раньше в Ханое день начинался звонким стуком сандалий по плитам тротуаров — первая смена шла в школу. Теперь по утрам детворы почти не увидишь. Только тысячи велосипедистов едут по мостовым — взрослые спешат на работу. Ребят можно увидеть в городе лишь в недолгие дни праздников, когда они приезжают домой погостить.
Я не знаю, где находятся уехавшие из Хайфона ребята-южане. Но если вам интересно, как живут сейчас Хоа и ее подруги, я могу рассказать о школе из ханойского городского района Донг-да, переехавшей в деревню, километров за пятьдесят от столицы. Наверно, жизнь эвакуированных школ повсюду складывается одинаково.
Мы приехали в эту деревню в прошлом году утром первого сентября, когда ребята праздновали начало учебного года. На маленькой площади собрались девочки и мальчики в белых рубашках и красных галстуках. За спиною у каждого широкополая шляпа, сплетенная из толстого соломенного жгута. Если во время налета не добежишь до укрытия, она прикроет от осколков голову и плечи. Гулко звучит разрисованный праздничный барабан. Потом ребят поздравляют директор школы, председатель административного комитета деревни и член Ханойского горисполкома, приехавший в «свою» школу.