Ну да. Еще бы. Мы не ожидали, а вот она какая, оказывается. Мужчины! Как же с вами... сложно-невыносимо. Зачем ты мне это рассказываешь?!
- А потом встретил на скале...Ты была такая потерянная. Расстроенная. Даже меня не заметила, начала рисовать. Кстати, ты чудесно рисуешь... - мужчина вздохнул и продолжил. - Не знаю, когда влюбился. Может позже, во время одного из молчаливых диалогов ни о чем... Когда смотрел на светлую драконочку, что весело кувыркалась в небе¸ а потом с размаху падала в воды озер. Или когда танцевал с тобой на балу, позволяя себе гораздо больше, чем должен был, согласно своему же плану. Или в ту ночь, летая по Пределу на предельной скорости, вытворяя дикие трюки, делая все, чтобы в голове не осталось ни одной мысли о том, где ты сейчас. С кем...
Раздался шорох, постель прогнулась, и я замерла как мышь, внезапно осознав, что Криона на другом краю, и, стало быть, Олли ляжет между нами. Конечно, одеяла были разными, но... А я лежала лицом к середине кровати. Вернее уже к Олли, который быстро лег.
Дергаться и поворачиваться к нему спиной я почему-то не стала... да и не было причин, казалось бы. Он не делал попыток привлечь меня ближе или придвинуться самому. Только рассказывал. И я не могла не слушать. И оборвать его тоже почему-то не могла.
- Но я пытался видеть в тебе только его жену. Не сказать, что особо хорошо получалось, но я старался. А потом... потом ты стала гаснуть. Кому как не мне увидеть первые признаки? Я же отчасти фейри... И тогда я, наверное, поступил не очень красиво. Я ничего не сказал Ринвейлу, Ири.
Мое Почему?! так и не прозвучало. Но он все равно ответил.
- Эгоист. Как и любой, в ком есть кровь дивных. Тогда ты была так рада меня видеть. А я был счастлив смотреть в твои загорающиеся глаза, в которых опять был свет. Для меня, понимаешь? Опять иллюзии... пустые. И вот ты сбежала. Это моя последняя возможность что-то сделать. И чтобы не говорил Тай про черное солнце, я живу здесь и сейчас. И люблю я тоже сейчас. Тебя...
Себя ты любишь... Только себя, Олли.
Верно все, - вздохнул Ар. - Все мы любим себя, Ири. А тебя за то, что ты нам даешь. Свет, тепло, улыбку, легкость и радость. Тебя за то, что ты вроде бы чистый лист, на котором можно записать удобные для нас исходные, которым ты должна будешь соответствовать. Вот только чернила бывают разные... И на белой бумаге можно писать такой же краской.
Подслушиваешь, - спокойно прокомментировала я.
Нет, - возразил Спящий. - Просто не отказываюсь.
А тебя что так во мне привлекло? - с усмешкой спросила я.