По середине гостиной он поклонился. Цилиндр выпал у него из рук.
Баронесса Д’Изола, маленькая блондинка со множеством локонов на лбу, грациозная и вертлявая, как молодая обезьяна, сказала своим звонким голосом:
— Идите сюда, Сакуми, сюда, ко мне!
И японец направился дальше, неоднократно улыбаясь и кланяясь.
— Увидим сегодня принцессу Иссэ? — спросила его Донна Франческа д’Аталета, из пристрастия к живописному разнообразию, любившая собирать в своем салоне самые редкостные экземпляры экзотических колоний в Риме.
Азиат говорил на варварском, едва понятном языке, смеси английского, французского и итальянского. Все говорили одновременно. Это был какой-то хор, из которого время от времени серебристыми струйками вырывался звонкий смех маркизы.
— Я вас, несомненно, видел когда-то, не знаю где, не знаю когда, но несомненно видел, — говорил герцогине Андреа Сперелли, стоя перед ней. — Когда я смотрел, как вы поднимались по лестнице, в глубине моей памяти проснулось смутное воспоминание, нечто, принимавшее форму, следуя ритму ваших шагов, как из музыкальных созвучий возникает образ… Мне не удалось вспомнить яснее, но, когда вы повернулись, я почувствовал, что ваш профиль несомненно соответствовал этому образу. Это не простое предугадание, стало быть, это была таинственная игра памяти. Несомненно, я видел вас когда-то, как знать! Быть может в мечтах, быть может в произведении искусства, быть может в другом мире, в предыдущем существовании…
Произнося последние, слишком сентиментальные и фантастические фразы, он открыто засмеялся, как бы желая предупредить недоверчивую или саркастическую улыбку дамы. Но Елена оставалась серьезной. «Слушала она или же думала о другом? Принимала подобные речи или же этой серьезностью хотела посмеяться над ним? Хотела потакать делу обольщения, которое он так поспешно начал, или же замыкалась в равнодушии и беззаботном молчании? Мог ли он вообще рассчитывать победить эту женщину или нет?» В недоумении, Андреа отгадывал эту тайну. Сколь многим, привыкшим обольщать, в особенности наглым, знакомо это недоумение, которое иные женщины возбуждают своим молчанием.
Слуга открыл большую дверь в столовую.
Маркиза взяла под руку Дона Филиппо дель Монте и подала пример остальным. Все последовали за ними.
— Идемте, — сказала Елена.
Андреа показалось, что она оперлась на его руку с некоторой податливостью: «Не был ли то обман его желания? Может быть». Он терялся в догадках, но с каждым пробегавшим мгновением чувствовал, как нежнейшие чары все глубже овладевали им, и с каждым мгновением росло пламенное желание проникнуть в душу этой женщины.