Весть об Октябрьской социалистической революции, как и о Февральской, пришла в Оренбург несколько позже, чем в другие города, расположенные ближе к центру России.
В Оренбургской губернии значительная часть казачества жила зажиточно и потому была на стороне контрреволюции. Все лучшие земли находились в руках богатых, обрабатывались наемной силой. Взрослые батраки выращивали хлеба, дети их пасли скот и смотрели птицу хозяев.
«В среднем на каждый казачий двор приходилось в Оренбургском уезде 56,8 десятины удобной земли. Из всей надельной земли 71,8 % принадлежало казачеству.
По данным переписи 1897 года, в губернии 15 395 хозяйств имели от 2 до 10 батраков, но зато 22,9 % крестьянских дворов в 1913 году были безлошадными»[1].
В самом городе было много богатой знати — фабрикантов, заводчиков и особенно купцов, таких, как Панкратов, Заривнов, Брагин, Галин, Хусаинов, Серов, Аюпов, Юров, Гусев и другие.
«Ощутительную помощь оказала Дутову местная буржуазия. Страх перед революцией объединил и русского промышленника Юрова и татарина Хусаинова, и конкурировавших между собой торговцев Панкратова и Заривнова. Только по подписке было собрано для белогвардейцев более 2 миллионов рублей и большой запас одежды и обуви.
Сразу же после свержения Временного правительства оренбургские меньшевики и эсеры создали так называемый «комитет спасения родины и революции», который объявил себя единственной властью в городе. На самом деле все члены этого «комитета» были пешками в руках атамана Дутова, располагавшего реальной военной силой. Рабочие называли этот орган власти комитетом спасения… от революции»[2].
Всю контрреволюцию возглавил Дутов, захвативший 8 ноября 1917 года власть в Оренбурге. Казачьи части стояли не только в Форштадте, но и в других частях города. Конные патрули разъезжали даже по окраинам, таким, как Оренда, Новостройка, железнодорожные мастерские, беженские бараки. Всякие рабочие выступления немедленно подавлялись.
Но оружие на заводы, несмотря на сильный контроль, все же поступало, и рабочие тайно вооружались.
Об одной доставке оружия рассказывает машинист Оренбургского депо, член партии с 1917 года, Федор Григорьевич Кравченко.
«20 декабря (1917 года) в Бузулуке я получил от Кобозева три пулемета, 89 винтовок, несколько ящиков патронов и лент, погрузил все это в тендер паровоза и повел товаро-пассажирский поезд в Оренбург. Опасность была велика: Дутов выставил четыре вооруженных заставы в Платовке, Переволоцке, Сырте и Каргале. На всех заставах юнкера и казаки осматривали паровоз, но оружия не обнаружили»