Он столкнул меня с кровати.
— Да я, собственно, и сама собиралась.
— Пошла, пошла! И больше не звони мне! И Варька твоя…
— Что? — я обернулась к нему. — Что? При чем тут Варька?
— Да при том! Ты и ее научила меня не уважать!
— Саша, это конец, — я уже стояла на хорошем расстоянии от него и смотрела на него.
Вдруг он мне показался старым, мерзким и совсем-совсем чужим. И мне опять стало не хватать дыхания.
— Конец, конечно! Только я тебе об этом сказал! Я! И давно!
— Ты, ты…
Я нашла в коридоре свое платье, сбросила «спальные» туфли, надела сапоги, накинула шубу, взяла сумку и попыталась открыть дверь. Новый хитрый замок с секретом… Повернуть направо, потом налево, потом опять направо и нажать ручку. У меня ничего не получилось. Я стала поворачивать снова. И услышала, что сзади подошел Виноградов. Я обернулась. Он шел ко мне с хорошим лицом, сзади него из комнаты стала выползать на карачках Милка. Ее достаточно большие груди болтались, как недавно моталась на шее голова. Шлеп-шлеп…
Я не знаю, зачем он подошел ко мне. Скорее всего, чтобы помочь открыть дверь. Но я размахнулась и дала из всех моих сил ему по морде.
— За Варьку, — пояснила я.
Он тоже размахнулся и изо всех сил ударил меня по щеке.
— Дрянь, достала меня, человеческий облик теряю, — с сожалением сказал он. Открыл дверь и, похоже, собирался вытолкнуть меня.
— Подожди, мне надо забрать Милку. Я ее сюда, получается, привела. Мила! — Я хотела подойти к ней, а Виноградов загородил мне дорогу.
— Смотри, — он набрал номер на городском телефоне, включил громкую связь, чтобы был слышен разговор. Я услышала длинные гудки и сладкий сонный голос:
— Алё-о…
— Алё, мой котеночек, — еще слаще промурлыкал Виноградов. — Я тебя люблю, особенно твои сладкие ножки…
Милка, так и стоящая на карачках и что-то сосредоточенно рассматривающая на ковре, медленно подняла голову и удивленно спросила:
— Это ты мне?
— Тебе, тебе, — я прошла мимо Виноградова, на ходу оглядываясь в поисках ее одежды. — Вставай, прошу тебя, соберись, сейчас приедет полиция, надо срочно уходить.
— Полиция?! За мной? — Милка решительно встала и, разумеется, тут же загремела вниз, громко ударившись головой об пол. Милка заплакала. — А п-почему? Я что-то сделала вчера, да?
— Да, да, давай скорей.
— Целую, любимая моя девочка, — громко произнес Виноградов.
— И я тебя… — ответил простоватый тянучий голосок.
— А куда ты меня целуешь? — Виноградов с улыбкой смотрел, как я пыталась поднять Милку во второй раз и натянуть на нее длинную юбку, в которой она вчера пришла. Сейчас юбка была похожа на бесконечный зеленый блестящий чулок. Я не смогла понять, где верх, где низ, и натягивала как попало.