Девушка озорно хихикнула, но ведунье удалось спрятать улыбку.
— Алекс, не морочь мне голову, достаточно того, что Милёне заморочил, — с досадой проговорила Жизнемира, — давай, раздевайся, раны буду смотреть. Оделся он, понимаете ли…
— И когда это я успел ей голову заморочить? — рассуждал я вслух, раздеваясь, — я ж без сознания лежал.
— Не знаю, — отмахнулась женщина, помогая мне снимать повязку.
Осмотрев грудную клетку и ногу, она задумчиво посмотрела перед собой.
— Что-то не так? — спросил я, — или ты на меня ещё сердишься?
— Да не сержусь я. Странно, вчера раны еще сочились, а сейчас выглядят, как будто им уже месяц. Странно! — ещё раз проговорила Жизнемира, и опять внимательно посмотрела на мою ногу.
Действительно, на ноге остался тонкий шрам. Я знал, что еще несколько часов и следа вообще не останется. Но говорить об этом посчитал преждевременным.
— Я же говорю, я здоров, а вы меня кормить не хотите! — продолжал я, надеясь отвлечь ведунью.
— Это действительно странно… — сказала она, не обращая на меня внимания.
— Вас не поймёшь. Не заживает — плохо, заживает — странно. Никакой логики. Будьте, по крайней мере, последовательны!
— Давай голову разбинтую, — Жизнемира стала снимать повязку.
— А с головою-то что было? — спросил я, — меня, вроде, по голове не стукали.
— Не знаю. За ухом кожа язвой воспалилась, потом заражение пошло. Если бы не вскрыла, худо тебе пришлось бы. Думаю, яд там был. Ты так и не сказал, с кем ты сцепился.
Меня обдал холодный ужас понимания. ЧИП! Господи, там же ЧИП! Я быстро посмотрел внутренним взглядом в то место. Девственная чистота. Тут же был клубок энергетических нитей! Я резко отстранился от Жизнемиры и проговорил мертвым голосом.
— Всё! Вот теперь я действительно никто и никак! Довыпендривался!
— Что случилось? — забеспокоилась женщина, а наблюдавшая за нами Милёна побледнела.
— Я умер. Всё. Меня нет, — простонал я, садясь на кровать, обхватив голову руками, и мое отчаяние отразилось ужасом в глазах девушки.
— Поясни! — строго сказала ведунья.
Ну, как это сделать? Рассказать всё-всё? Тогда мне может не поздоровиться. Старая друидка владеет недюжинной силой, и пользуется ею получше меня. Как она среагирует на то, что иномирянина спасала? Это большой вопрос. Она и так относится ко мне с явным недоверием, а тут такая история.
— Там клеймо было, татуировка. Родовое. Без него я ничего не смогу и…
— Фу ты! Напугал! — выдохнула женщина, — сила, данная тебе Матерью Природой, от тебя ж никуда не делась.
— Я не знаю как тебе рассказать. Но, поверь, я теперь как младенец, — я посмотрел в глаза женщине.