— Сушёные лягушки! — буркнул я. Милёна прыснула.
— Они не такие! — смеясь, сказала она, — это плод, вот только не пойму чего. В этом точно нет мяса.
— Я тоже не знаю, да и какая разница? Вкусно, питательно и хорошо!
— Вкусно говоришь? Там еще осталось, можешь погрызть, — хмыкнула девушка.
— Спасибо, я уже пробовал!
— Ну, вот и все, — сказала она, снимая котелок с огня, — пусть остынет, пойдем, умоемся?
— Пошли! — согласился я. Обжигаться кипятком мне совсем не хотелось. Да и не купался я уже прорву времени. Воняю, как хряк в период гона. Я достал из рюкзака банное полотенце и мыло с мочалкой. Милёна удивленно посмотрела на меня. Все-таки хорошо я затарился в хранилище! Хоть какой-то кусочек цивилизации.
— Что это у тебя? — поинтересовалась девушка.
— Мыло и полотенце. А что?
— Так, ничего. Просто, у нас оно очень дорого стоит. А ты с собой его в поход носишь. И завернуто оно у тебя чудно!
— Привыкай к чудесам! — сказал я и пошёл по берегу. Девушка тут же пристроилась рядом.
Подойдя к воде, Милёна стала раздеваться. Видимо нижнего белья у них не существовало в принципе. Сняв курточку, рубашку и штаны она осталась совершенно голая. Вот тут-то я заценил её формы! Вид у меня был обалдевший, а Милёна кокетливо улыбнулась, плавно потянулась своим точёным телом и, запрокинув руки, распустила тугой пучок шикарных волос:
— Ну? Ты идёшь? — промурлыкала она.
— Ты, конечно, богиня! А, ничего, что ты перед чужим мужиком голая?
— Мне нечего стесняться в своем теле! Или оно тебе не нравится? — хитро прищурилась девушка.
— И что, мне тоже раздеться?
— Можешь купаться в штанах! — усмехнулась Милёна. Зайдя в воду по щиколотку, бросила через плечо, — хотя это глупо. Я тебя уже всякого видела.
А, плевать! Чего это я, в самом деле, стесняюсь, как кисейная барышня? Быстро разделся и, улюлюкая, бросился в воду. Милёна взвизгнула, стараясь закрыться от брызг, поднятых мною.
Мы плескали друг на друга водой, ныряли и смеялись, как дети. Потом, мы с ожесточением тёрли друг друга мочалкой. На душе было легко и весело. Не было чувства стыдливости, а только ощущения свободы и радости! Давно я так не отдыхал. С Зулой было нечто подобное, но с тех пор, казалось, прошла целая вечность!
Отфыркиваясь, мы вышли на берег. Я обмотал полотенцем Милёну и сказал:
— Прижмись, посушу нас! — девушка доверчиво прижалась ко мне. Я создал вихрь, добавил немного энергии. Минута и мы стали почти сухими.
— Поцелуй меня! — прошептала Милёна, прижимаясь к моей груди. Я нежно, но твердо отстранил девушку:
— Милёна!? Мы договорились не приставать друг к дружке! Или я не прав?